Сибирские огни, 1934, № 1

Коммунары сбросили с себя хмурую нас­ тороженность, заговорили. — Пробовали, ну, ничего не вышло! — Коя хлеб попрятали, так успели захо­ ронить его, что и недоищешься. — А кои на базар сплавили! Продали!.. — Продавали втихаря и коммунары, — напомнил Лундин. — Не знаем! Мы не продавали!.. — сухо/ и неприязненно ответили Лундину. — Сказать все можно. Ст слов, конечно, ничего не доспеется... Слова Лундина, очевидно, сильно задели коммунаров. Но Зайцев крепко ухватился за предположение. — Ясно! Некоторые шли в коммуну вро­ де как на иждивение. Государство, мол, все даст, валяй, ребята, разбазаривай свои жи­ воты! А 'то не понимали, что самим потом туго станет, вот как теперь. Счетовод наклонил голову и, как-то сбо­ ку прислушиваясь к тому, что возле него говорилось, перемешал стопочку тетрадей перед собою и выжидательно поглядел на председателя. — Еще что? — спросил тот обреченно. — Насчет состояния задолженности... — Обсуждали в прошлый раз. — Бумага получена от райколхоз-союза. Взнос за трактор. Пятьсот. , — Ладно! — махнул рукою Степан Пет­ рович. — Опосля! В правлении стоял глухой шум. Разгова­ ривали в разных углах приглушенно отдель­ ные группы коммунаров. Зайцев перегнулся к Лундину и горячо что-то ему доказывал. Николай Петрович, недовольно морщась, выслушивал какие-то путанные об’яснения Андрея Васильевича. Счетовод усмехнулся, поджал губы и понизил голос: — На прошедшей неделе срок был... — Ладно! — повторил председатель и круто отвернулся от счетовода. Лундин между тем выслушал Зайцева, ото­ двинулся от него, и громко заявил: —1 Теперь, конечно, поздно пререкаться да корить друг друга. Но, между прочим, не мешает раз’яснить всем о положении. А то некоторые бузят. Вышла небольшая нех­ ватка з столовой, а там митинги завелись, буза. Огорочаются на коммуну, а1 того не понимают, что каждый виноват. Сознания мало общего. Разброд идет. Кто-то этим хитро пользуется. — Что .касаемо столовой, — встрепенулся завхоз, — так там заминка с хлебом выхо­ дит. Приварок у меня имеется. Жаловаться грех. А хлеб, насчет хлеба не спорю, мало­ вато его .выдаем. До-отказу наесться невов-*- можно. — Иные по единоличному состоянию го­ раздо хуже ели. Чего . они нонче волынят? Простое это трепанье!.. Степан Петрович пробовал проговорить это бодрым голосом, немного даже укориз­ ненно, но взгляд Зайцева смутил его. — На то,и коммуна, чтоб було в шгй лучше, чем в прежнем в бедняцком состоя­ нии. На прежнее нечего равняться. Это по­ литика оппортунистов. В болото лезешь, Степан Петрович, в болото! Было уже поздно. Летняя ночь мягко льнула ,к окнам. Лампочка чадила, под по­ толком трепались клочья табачного ,дыма. У Феклуши слипались глаза, и она часто зевала, (стыдливо прикрывая рот красной, ’измазанной чернилами рукой. Н ° правлен­ цы не собирались расходиться. И так до-поздна светились одиноко по всему селу окна правления. До-прздна шли разговоры, то переходя в жаркий спор, то затихая. j , , . | 3. Скот нагуливал бока. Марья, встречая в скотном дзоре возвращавшихся из стада ко­ ров, умильно тянула: — Красавушки-и! Родненыои-и! Да какие же вы пригожие, да гладкие, да пристой­ ные!.,. У Марьи были в стаде любимицы. Снача­ ла она по старой привычке тянулась к своей чернухе и к ее теленочку и порою втайне вздыхала, что пришлось их отдать в общий гурт. Но, принявшись от коммуны хозяйни­ чать возле скота, она вскоре перестала раз­ личать своих от чужих и отметила лучшизс, породистых коров, которые ласкали глаз и восхищали удоем. Из них лучшей была Пеструха Устиньи Гавриловны. Возле, этой коровы Марья вилась как возле родной до­ чери. Ее награждала самыми ласковыми именами, ей источала весь пыл и все восхи­ щенье свое. Товаркм по скотному двору иногда посмеивались над Марьей: * — Обихаживаешь Пеструшку, Митревна, вроде будто себе ее ворожишь. — Да что вы, глупые! — сердилась Марья. — Она же обчая! Мнб любо нЬ нее гля­ деть. Ишь какая статная и расчудесная! Таких бы в наше стадо с десяток, вот бы хорошо! А когда в июньский парной и томящий день привели откуда-то красавца быка чис­ тых каких-то немецких кровей, когда кра­ савец, кося налитыми кровью глазами и вы-