Сибирские огни, 1933, № 9-10

вая шутить с молодухами, и говорил, гово- рил без умолку. — Эдак же вот, вкруге, по молдости, до- велось мне в равнинной деревне, в Лосихе, у лавошника Мясоедова на помочи клади класть. Ну клали — ничего. Только и угоди вершить обиженный лавошником мужичок. Што ж бы вы думали — и навершил он. Честь по чести кладет с краев, а посередке абы как, да абы чем... А осень задалась смошная, ну весь дож в кладево, как в ло- вушку и перловил лавошник... Диву дался хозяин, што это у него, у всех кладей вер» хушки, как гнилой нос, попровалились. За- лез на однуе и ухнул чуть не до дна. А в ей, не поверите, в нутре жар доспелся — рука не терпит — едва выскреб- ся... Весь колос, как кисель, как кисель... Никанор Селезнев посмотрел на Рыклйна долгим взглядом и отвернулся. «Голова-то у мужика, голова-то... Ввек бы самому не додуматься»... На току, пощелкивая кнутом, гонял лоша- дей дед Федул. На артельном стану у кро- мки тайги, на длинной жерди, взвился флаг и призывно забумкал колокол. — Видать, обед готов. Довершивай, Ни- кандра Аникеич, скореича — да первый те- бе ковш медовухи, — повеселевшим голосом сказал Егор Егорыч. • Как ни рвали артельщики, но бригада еди- ноличников по количеству заскирдованного хлеба к концу второго дня вышла на первое место. Неизвестно откуда, но у Егора Егорыча появился еще один, с разномастными коле- сами, сборный рыдван невиданных разме- ров. Молодежь окрестила новый рыдван Рыкли- на «Ковчег завета». В него единоличная бри- гада впрягла четверку сытых меринов. Емелька Драноноска укладывал на него до пятнадцати копен за один раз. Целый стог, скрипя на все поле колесами, под гиканье единоличников медленно двигался к гумну. На молотьбе Егор Егорыч оставил только деда Федула да двух подручных ему быков- ских снох, для перетряски и с'емки, соломы. — Осень, сам знаешь, Митрий Митрич, как можно скорей собрать бы в кучу восудар- ственное добро. С молотьбой же раскарава- нишься — скирдовку потеряешь... Дмитрий не стал настаивать. Седов дважды приходил на гумно едино- личников. Изобретение Егора Егорыча с но- силкам,и на лошадях одобрил и тоже ввел в .•артельную бригаду. Его радовала напорис- тость в работе рыклинской бригады, но оы не мог разгадать причины исключительного иод'ема мужиков: лица у большинства из них были суровы и замкнуты. Уходил он с чувством непонятной ему тревоги. — И все-таки мы должны! Мы должны!..— твердил он .дорогой, А ночью, когда и артельщики, и едино- личники уехали с поля, Седов, со всем сво- им молодежным отрядом, тайно остался • на рыклинском «Ковчеге завета» они сме- тали две новых клади, выравнявшись с единоличной бригадой. Случайно оброненная фраза Герасима Ан- дреича о комсомоле натолкнула Дмитрия на ряд мыслей. Седов вспомнил грозные письма друга своего, секретаря райкома, Михаила Быкова о работе с молодежью. Заняты^ тысячью дел он не знал как и с какого бока подойти к ним. А тут — все складывалось само собою. Ребята, очевидно, почувствовали томление Дмитрия и сами об'явмли себя сверхудар- никами, тайно оставшись на ночь, решив удивить и своего командира — Седова. Но Дмитрий разгадал их замыслы и тоже ос- тался. Эта звездная ночь с ядрзным, хрустким инеем на блеклых травах, с бесшумным по- летом птиц над онемевшими полями, на ус- тановленном, широкою подковою кладей, артельном гумне, в таинственной, кипучей спешке — врезалась и молодежи и Дмитрию Седову на всю жизнь. — Ты, Костюха, слушай, За кого мы кровь свою партизанскую проливали? Для кого жизню расчищали от вонючего наво- зу? Для кого? — допытывался Дмитрий. Они с Недобитковым шли о бок «ковче- га». Лунный свет серебрил жнивник, • увели- чил и огрубил очертания кладей на гумне. — Да ты меня, дядя Митрий, не пытай. Я скрозь эту мыслю собственным мозгом произошел и все знаю, а ты: здравстуй- ка, Маланья, я твой сват! Седов даже опешил от такого разговоре и долго шел молча. — Я может об отца твоего не одну оря- сину обломал насчет колхозу... — занесся Костюха. — А ты меня, как девку, улещи- ваешь. Я, Митюха,—перешел он на интим- нейший тон, — давно уже читал, как в раз- ных там равнинных деревнях молодежь ору- доваит, и вот думал, вот думал целыми ноча- ми навылет, што же это, наши-то, несозна- тельные, березовые... — Он весело засмеял- ся — ...березовые коммунисты смотрют... А