Сибирские огни, 1933, № 9-10

Р. Катунь у совхоза .Немал' не скрываю. А знаниев мне господь во вее- суюзном масштабе отпустил, а то и побо- ле... — Егор Егорыч обтер потную лысину красненьким платочком. — Читал я еще в довоенный: годах кни- жечку испанского итальянца, должно того самово, который шпанскую мушку выду- мал — Ламброзца. Дак вот., этот самый Ламброзец, досконально, на фактах и кар- тинках воров и разных тюремщиков дока- вал явственно: черепок, к примеру, у чело- зека клинышком кверху, редькой, скажем, значит — быть ему всю жизть вором, убив- цем и шаромыжником... И тут уж против этого не выскребешь. Потому што она, пра- вилыная-то черепуха у человека, умным моз- гам клад. Взять, к примеру, Моисея, проро- ка ли Илью. Карла ли Маркса, Ленина ли...— Егор Егорыч похлопал себя по широкому, квадратному лбу: — И вот, смотрите, раздорогие мои граж- даны, тетерь на Тишку, на окаянный его об- раз, или, скажем, на всем известного вам нашего дурака Еваню... — Патрет! — Охвициальный! — взвизгнул Емелька Драноноска. — Закройся Митыва со своей грамотой!— крикнул кто-то из задних рядов. Дмитрий сидел, беспомощно уррииз руки на колени и растерянно смотрел /Егору Его- рычу в лицо, а испанский итальянец, Лам- . Фото И. Ничииорука. броэец откуда-то, из-за уха Рыклина щерил зубы, показывал ему язык и хохотал без- звучным смехом. За свою жизнь Дмитрий один раз был в. цирке. Проездам на фронт, в г. Виннице, эшелон их задержали на день. Вместе с то- варищами Седов выпросился со станции в город. Руководил ими разбитной костром- ской солдат Семка Ярославцев — шут и рас- сказчик, каких ему не приходилось боль- ше встречать. Он и затянул их в балаган, к испанским бродячим цирковым артистам. Раскрашенные женщины в пестрых одеж- дах, усыпанных блестками, ослепительно кружились в пляске, высоко вскидывая н^- ги. Пели с дикими выкриками на непонят- ном языке зажигающие кровью песни. Но поразил его на всю жизнь клоун. Синий нос его был загнут, как бараний рот. Одна щека у него была красная, а другая зеленая, в чер- ных песгринах. Клоун не знал ни одного сло- ва, по-русски, но игрой лица и движениями тела он до того изнурил их смехом, что они, шатаясь, как пьяные, с охрипшими голоса- ми, вышли из балагана. Всю дорогу потом Семка Ярославцев рас- сказывал им об Италии разные чудовищные вещи. Седова тогда поразили его рассказы не менее, чем игра клоуна. Самое удиви- тельное ему казалось, что там никто не се- ет хлеба, а весь народ только и занимается тем, что поет, пляшет и режется ножами из-