Сибирские огни, 1933, № 9-10

ной сосредоточенности на неумытом лбу его, по желобкам морщин, пролегли грязные по доски. Ресницы на единственном глазу были припудрены пашенной пылью, а желто-розо- вая пленка над запавшей глазницей, от дол- го непромываемой грязи казалась глубокой, как у могильного черепа. Во время трудового своего писанья он ше- велил сухими, потрескавшимися губами, час- го отрываясь от письма, сидел задумавшись и потом снова низко припадал к столу. Наконец, Дмитрий откинулся к стенке, встал, прибавил огонь в лампе и, не опуска- ясь, вслух начал читать написанное: «Дорогой товарищ Быков! — К чорту «дорогой»! — Дмитрий бросил гисьмЬ на стол, резким движеньем пера пе- речеркнул непонравившееся слово. — Еще подумает, наломал там дров, а потом на 1 ста- рую дружбу намекает, лисий хвост подки- дывает. «Товарищ Быков», — пзречел Седов на- чало письма и еще прибавил огня в лампе. «Записывай там мне распрестрогий, стро- гий выговор с предупреждением. Записывай без никаких разговоров. Заслужил я этого ма нижеследующем факте: Насупротив воли большинства членов ар- тели, я переломал всех и прямо, можно ска- зать, через коленко, настоял принять отбыв- шего исправтруддом за убийство ойротца деревенского нашего вора Тишку Курносен- ка. И сделал же я это, во-первых, из-за не- достаточности членов артели и, во-вторых, из международной пролетарской совместнос- ти. Оттого, што, как он чистейший бедняь, што по нашим, кержакским местам, как те- бе известно, редкость. И всю свою жизнь изгоняем был зажиточным и кулацким клас- сом. Опять же и дран был нещадно по вся- кому и выселен один из деревни на версто- вой отлет. А отца его, тоже бедняка, за красивость его голоса и кудрявых волос оз- наченные кержаки подлегчлли, как скотину, то-есть, попросту, вырезали ему весь саймаи напрочь. Отчего он похворал маленько и умер. И вот, невзирая на его пакость (он по- ломал улей в наше*! пасеке), я поверил в пролета,,'.куга его совместность и, чуть не по,- р еши сь с г.редседателем артели, настоял на приемке. Ладно! Начал означенный вор Тишка ра- ботать и на пасеке на большой палец, и на покосе до дыму в глазах. Одним словом, лучше и не надо. И так все летечко. Одно время, правда, качнуло ему, в дурную его в бсшку, когда мы с сеном управлялись к перебивались на безмясьи и безхлебьи, дак. он. видя нашу пролетарскую голодность, украл у киргиза двух нетелей, заясарил им нож в горло и наварил таких щей, что за уши не обтянешь. И этот грех его решили,, опять же при моем активном участии, за- крыть. Вернули киргизцам двух артельных не- телей, даже лучше. А с ихним мясом побед- но завершили оеноуборочную... И эту вину,, по незлому его умыслу, мы решили ему про- стить. Но он, дорвавшись в деревню, бро- сил пасеку на произвол и загулял с мест- ной распутной вдовухой Вирошкой. И тог- да только мы его исключили. А вот три дня тому назад председатель поймал его у нас на пасеке, и он снова грабил наши социаль- ны» ульи. И вот завтра мы устраиваем обчее собранье о помощи нам в уборке хлеба, и я перед всеми колхозниками и единоличника- ми выступаю с жестоким огнем самокрити- ки, как с недостойной мягкотелостью. Но собранье собраньем. К ним у меня бу- дет другое слово. А тебе я во всем моем деле вспокаюсь до самой точки. И письмо это- ' представь ты в райкаку, пушай знают—какие завороты в шалобанах у членов ВКП(б) мо- * гут быть. Так вот, слушай. В мыслях своих,, на Тишкином придмере, делая к нему мяг- кий подход, как к одноутробному пролета- рию, супротив которого шли другие члены ячейки в артели, я в душе своей подверг само- критике всех нас районников и даже повыше. Мне в моей одиночной раздумности каза- лось, что агроматные наши планы о пер- вустройстве всего! мира' часто застят болезность об отдельном маленьком че- ловеке. И когда я об этом думал в ночах, то все добивался — отчего это проистекает. И вот до чего додумался, слу- шай: показалось мне, что вроде как бы спу- щен по- нашей старой жизни вот эдакий ог- ромный трактор, ворочает ее всюю на ды- башки, запахивает насмерть классовых вра- гов наших, но нет-нет да и прихватит по не- догляду тракториста, и своего прирожденно- го пролетарья. Думал я, думал, отчего про- истекает это и додумался вот до чего, слу- шай. Вот ты, примерно, сидишь в районе и директивы разные там в низа спущаешь. И так и выше. А мы тебе всяческие отчеты об скоте, об маралах, об людях, об пчеле. А ты их все на бумажку в графы сводишь. И , думаешь уж там только об графах. И вот через это я и додумался, а кто же, как не самый, што ли, испресамый низовой советс- кой власти тракторист, партейный апаратчик, примет на себя заботу об каждом пролета-