Сибирские огни, 1933, № 7-8

— Он жег бочки! — пояснил кто-то. Силантий печально посмотрел на бочки: они были приготовлены к следующей ночи, последней, когда должен был закончиться с'езд. Теперь они валялись около груды скамеек, стояла только одна, самая боль- шая, из нее торчала знакомая длинная пал- ка... Вот палка зашевелилась. Показались цыпчатые руки и белая, как бы намазанная сметаной куделя головы. Двое, те, что при- вели Силантия, кинулись к бочке. Из нее вылез курносый парнишка. — Ревун наш... Глаза депутатов, красные от бессонных ночей, повлажнели. А он, пьяный ют спиртных исчадий бочки, зашатался, ища опоры, и закричал: — Мужики... в защиту CBIOHX СЫНО В ! . . . Сильный толчок отбросил его к депута- там. Каратаев поднял парнишку на руки и держал его, крохотного,. как цыпленка. На площадь подходили новые и новые от- ряды людей с белыми черепами на рукавах. Когда пришли голубые уланы и их кисти на шапках стройной линией отгородили с'езд советов, пулеметчики выкатили на площадь три пулемета. Мучительный крик замер, словно ушел в землю... ...В лесу Баклыков собирал остатки от- ряда. Торопливо совещался штаб. Разго- ряченные люди решили итти напролом, к Антаеву, волоча за собою пулемет. Отряд сделал последнюю попытку, но было уже поздно. Около церкви, там, где стояли де- путаты, теперь дымилась лишь вязкая за- водь. Она была багровая, такая же, как и глаза депутатов. . Казалось, на последнем своем заседании они выплакали свои крас- ные глаза... В селе теперь шла поголовная порка, гра- беж и разбой. На площади дрогла толпа. Первым при- вычно лег на две составленные вместе ска- мьи Силантий Прозоров.' Когда ютсвистели над ним шомпола, он уже не мог встать и его оттащили в сторону бабы. Над ним склонилась Силантиха: — Что он тебе сказал? г— Кто? — простонал Подзоров. — Да тот емаеище, что порол? Только не ври. — Он... мне сказал... Чти отца, говорит, мать и временное правительство. Ночью во время порки конница Хайдара Тунгатарова пыталась налететь со стороны степи. Но удачи не было. Ночью из пле- на убежал Василий Ушаков, в котором крас- ные, подпухшие глаза депутатов с'езда со- ветов родили неуемную жажду жизни, и ночью же пришла машина, и в нгй сидел смуглый, бритый человек. Услужливые руки подали ему десятивер- стку и зажгли над картой сонные бельма электрических фонариков. Автомобиль тихо отошел от площади. Машина остановилась там, где когда-то под березами и тополям:! шумел исполком. — Я здесь, господин атаман! — 9 послы- шался мягкий, но уверенный голос. Анненков внимательно слушал пришедше- го. Тот стоял навытяжку, не отнимая руки от виска: — С'езд в полном составе, во главе с председателем, секретарем и их товарища- ми, ликвидирован. Повстанцы взяты в плен, три тысячи здесь, пять оставлены на Чер- новой, две отправлены в Николаевку во из- бежание осложнений... Остальные рассея- лись. По деревням высланы экспедиции. Народно-революционный штаб, во главе с командованием, в количестве семидесяти че- ловек и трех повозок раненых скрылись в лесу. По донесению, конница инородцев утонула в Дымбе. Совдеп схвачен в пол- ном составе во время заседания в Черновой. Осмелюсь доложить оплошность свою и прапорщика Подкатаева: бумаш с'езда ни- где не обнаружены. Есть предположения, что во время ликвидации с'езда эти доку- менты были приведены в негодность и втоп- таны в общую клоаку. Жду дальнейших, приказаний, атаман. Анненков минуту молчал, затем его голо- ва круто повернулась: •— Бумаги — чепуха. — Очень рад, господин атаман! —- Конница ^инородцев не утонула, а ушла в белки. — ? ! — Остальное все верно. Человек выхватил записную книжку, но Анненков отвел ее коротким жестом: — Что представляет их заградительный рубеж? — Стратегически и технически совершен- но изумителен. По сводке контрразведки сооружения производились под наблюде- нием артиллериста Кузьмы Подзорова... Но рубеж остался неиспользованным. На пос- ледней Линии окопов обнаружено одиннад- цать убитых только! — Запишите: зачинщиков после наказания отправить: Черновая. Совдеп отправить: Барнаул. Тела депутатов семьям не выда- вать. Часть уланов перебросить: белки.