Сибирские огни, 1933, № 7-8

дояжал он, — стало быть, можно орошать •степь. Слушайте, которы истинны депута- ты и большевики! Ежели мы в белках ус- троим котлован на ^ с я т ь миллионов бочек воды или пять миллионов кубических сажен, то яма будет до Волчьей пасти. Тогда весь Алтай купайся в пашанице: по триста пу- дов с десятины! Кто-то охнул. —• Самое меньшее, а то и боле! С'езд напряженно слушал косоплечего. План по рукам пошел к председателю с'езда Каратаеву, тот наклонился над ним. Под- нялся шум, но Роман Слюдкин внятно услы- шал одно: — ....орошать степь... Ему показалось, что он сам произнес эти слова, — подумал вслух. Но вот зычный голос сменился ласковым, тихим. Роман ус- покоился. Васена откатила кровать от окна в глубь залы. Больной задремал, прикур- нув на ковре, затихла и Ваоена. Так было недолго. В зал упали отчетливые слова Ка- ратаева: —• Пишем: оросить антаевские степи. Сов- леи должен принять меры... Слюдкин вскочил. Шатаясь, он взобрался «а подоконник. Зрение внезапно вернулось к нему, и ослепительный свет утра сбил его с подоконника на улицу: — Товарищи!... Товарищи! — закричал он заученное в кооперации слово. — Оро- шать... степи... В это время с'езд услышал крик: — Убегайте!... Артиллерия!... Мимо проскочил осатанелый пурт... потом другой... третий.,. За Антаевым затарахтели залпы. С'езд бросил скамьи. — Т... товарищи... Орошать степй... Не- льзя!! — Но что-то запело над головой Ро- мана. Острая боль прошила грудь, он по- валился, голова переполнилась звоном. Со- знание вернулось к нему на один момент, и он мучительно подумал, что бабушка когда- то рассказывала ему сказку о Коне Земля- ком. — Конь... Земляной... — прошептал Роман Слюдкин, напряженно вспоминая сказку, не находя в памяти ни одного слова .из нее и думая о том, что умрет, если не вспомнит. — Тра-та-та-та-та-та... — четко забило ря- дом. Роман Слюдкин лежал, раскинувшись кре- стом, на дороге и уже ничего не слышал. ...Над Антаевым плыл трепетный свист утиных крыльев. За деревней поднялся крик. С'езду некуда было бежать. — Мы представители от народа, — закри- чал косоплечий в очках. — Не посмеют тронуть! С обеих сторон в Антаево бежали люди с белыми черепами на рукавах, они шарахну- лись от церкви, а потом мгновенно затопил» площадь. ...В окопах еще держались остатки армии. Кузьма Подзоров выпустил последнюю лея- ту и потащил за собой пулемет. Где-то слышалась команда Баклыкова: — Впере-е-ед! на левый фла-а-анг! К окопам бежали части Ефрема Кандау- рова. Все его повстанцы были босые, и сам Ефрем бежал впереди, перекинув сапога через плечо, широко дрыгая красными но- гами. Завалившись в окопы, часть поподв- ла по ним к лесу. Баклыков звал штаб. — На шрапне-е-ель! — донеслось звонко по утру. — Сволочи!... — прохрипел Баклыков, поднявшись. Широкий взмах выпустил две гранаты в кучку конных. Взрыв погасил кря- ки. Окопы опустели. Артиллерия остано- вилась, повернув фронТ к озеру. — Н-э-э шрапне-ель... Огонь! — Господин поручик, нельзя. Мишень близко! — А-а-а-гонь!... ...Вой, тяжелое дыхание снарядов еще ви- сели над Антаевым, когда на его улицы вве- ли первую партию пленных. Их было боль- ше двух тысяч человек. За ней привели вторую, третью и четвертую партии. Впе- реди пятой и последней партии шел Васи- лий Ушаков. На нем не было его удиви- тельной шапки, что ободряюще махала я звала отряд. Василий Ушаков часто огля- дывался на своих и шептал: — Выдавай сразу — мол, он смутил. Я жить, товарищи, не желаю. Он бодро пришагал на площадь, жуя су- шеную, бесвкусную клубнику. Там стояли прижатые конвоем к церкви депутаты с'езда, впереди председатель Каратаев, се- кретарь и их товарищи. Каратаев, часто ми- гая воспаленными кровавыми глазами, не то- ропясь, курил. Депутаты просили пить: — Кружечку... махенькую... Двое солдат привели Силантия Подзорова. — Он не депутат! — гулко проговорил Каратаев, — Я депутат, он врет, — не глядя на Ка- ратаева, ответил Силантий. — Не депутат, не депутат, — зашумел с'езд.