Сибирские огни, 1933, № 7-8

— Понимаем! — кричали мужики. — Очень даже понимаем! И тогда у правого крыла показалась Кви- пкнина Подзорова. Сна хотела говорить, но возмущенный голос оборвал ее: — Баб к чортовой матери! Толпа смяла этот крик и шла за Квитини- иой к сборне Ударил набат. Людской поток остановился. Пыль легла к ногам, и страшно жгло солнце. В оглох- s шую толпу упал сиплый голосок: — Выставляй сторожевых! Это был тот самый утлый мужичок, что на базаре, когда отец Алексей призывал к вер- ности Учредительному собранию,_ бегал с портянкой в руках. Он держал на руках ребенка. •— Выставляй сторожевых! — крикнул он опять, наливаясь необ'яснимой злобой. •— Сколько раз буду говорить. Не выпускать ;из деревни никого и не впускать! Ребенок заголосил. Утлый, всунув ему в рот соску, замахал рукой в разные стороны, указывая на дороги, где надо было ставить сторожевых. Выл набат... К крыльцу под- бились Иван Савельич с листом бумаги, Ляин и шесть братьев арестованных испол- комщиков. Народ хлынул во двор сборни, закачались березы: кто-то рубил их, крича, что можно пропасть в этих урманах... — Никакого человеку простора нет..: Когда на крыше сборни появился наблюдатель — мо- лодой парнишка,—стол со двора поплыл на середину улицы. — Кто не желает отдавать сыновей, пи- шись! '— крикнул Иван Савельич. — Я, брат- цы, первый подписываюсь! — Пишитесь! — подпевал утлый, держа на руках ребенка. — Пишитесь! Все равно погибать. Прибитая IK столу толпа колыхалась, голо- сила и прела под солнцем, утлый все кри- чал, пьяно оглядывая народ. Набат внезап- но смолк. Мужики отпрянули от стола. Сделалось холодно, и холод погнал Силан- тия Подзорова к колокольне. — Народ не может терпеть без колоколь- ного звону! — закричал он, запрокидывая голову, ища человека на колокольне. Но тот, склонившись на перила, не слу- шал Силантия, а людской поток от сборнл уже мчал к мосту. Навстречу катил пурт. Садафон Нилыч, размахивая вожжами, смотрел прямо перед собой. Следом мчался отряд. Е го вели Гор- дей Баклыков на «Игренем» и Михайла Ла- зутин на горючей -слюдкинской кобыле и.* горного табуна. — Жива советска власть! Жива! — за- кричал Силантий Подзоров, поднимая руки. Все потонуло в криках и шуме. Мелькнул в пыли Василий Ушаков, оборванный и неу- гомонный. Он поднялся на стременах, по- махивая своей рябой шапчонкой, черный, исстрадавшийся по людям. Афанасий Ляин бросился к Ефрему Кандаурову, и тот об- нял своего друга, взволнованно булькая: —- От народа, кум, я пьяный! • У дома Слюдкиных толпа остановилась, закачалась туго, напряженно: в ее сердце- вине впряженная в пурт переминалась на ослабших ногах кобыла Садафона Нилыча. С тихим ржанием она повалилась набок. Кобыла жеребилась. Осклизлый жеребенок вышел в потоке кради, и когда е го оторвали от места, встал, открыв перед людьми синие колодцы удив- ленных глаз. Жеребенк!а охрапывал жере- бец Варнавы, осатаневший от запахов ко- быльей крови. А кобыла подняла голову и позвала жеребенка теплым, облегченным ржанием. Вихляющие ноги пошли к матери, теряя кровь с белых копыт, вставших впер- вые на пыльную землю. Мужики помогли встать кобыле, а кто-то высокий, как жердь, вскочил на пурт: — Братцы, удача! Удача, братцы, говорю вам! В открытые окна дома Слюдкиных этот крик прилетел полный восторга и радости. Роман кинулся на улицу. Безбрежная тол- па, впереди которой шли кобыла и жеребе- нок, двигалась ему навстречу. ГЛАВА XVI. Вечером в Антаевом на площади ярко го- рели смолевые бочки. Шел с'езд советов деревень, выступивших против мобилизации. Депутаты тонули в дыму и кровавом све- те костров. Стена людей уходила в темноту, хорошо были видны только скованные мол- чанием первые ряды. За столом сидели четверо: председатель с'езда Гордей Баклыков, товарищ председа- теля Михайла Лазутин, секретарь Николай Черданцев и товарищ секретаря Александр Слюдкнн. С 'езд разрешал вопросы: 1. Слово народно - революционного штаба о текущем моменте.