Сибирские огни, 1933, № 7-8

ет руки, поглядывая в сторону Кронкина. Потом он быстро проходит к выходу. Ему некогда, его ждут в редакции Многоти- ражки. Кронкин провожает его недобрым взглядом. Кронкин ненавидит Шваба в эту минуту, потому что каждому, кто слышал веселый крик Максимилиана, должно быть совер- шенно ясно, что тот наперед уверен в сво- ей победе и даже не интересуется коли- чеством валиков, отработанных Кронки- ным. — Тридцать семь! — еще раз кричит Шваб с порога. —• Не может быть, —- насмешливо гово- рит Кронкин своим соседям. Подходит бригадир и проверяет под- счет. Бригадир поворачивается к Кронки- ну и долго молча смотрит на него. Тогда Кронкин хриплым голосом еще раз еле слышно говорит: — Не может быть... • —• Почему же это не может быть? — за- таив злобу, так же тихо спрашивает бри- гадир. У станка собирается вся бригада. Крон- кин молчит. '—» Ну? — спрашивает бригадир. Молчать больше нельзя, надо говорить. Кронкин озирается по сторонам. Кругом враждебные, нахмуренные лица. Рука Крон- кина разделывает в воздухе скверные фи- гуры. Сбиваясь и путаясь, он пытается бро- сить обвинение машине и инженерам, ко- торые мало думают о машинах... — Инженеры виноваты, — говорит бри- гадир. — Ясно, —• смеется розовощекий парень. В разговор вмешивается еще один ра- бочий. — Прошляпил соревнование, — замечает он, —• а теперь философию разводишь... — А бригада снова из-за тебя в хво- сте... — Из-за меня?! К корту! Идите вы все к чорту, — кричит Кронкин. — Оставьте меня в покое. — За покоем — в амбулаторию, в соц- страх, в собес! Последнее слово бьет больно, как кнут. Руки Кронкина сжимаются в кулаки. Но он еще раз пересиливает свою злобу и почти заискивающе обращается к окружающим. — Ребята, — гов.о.рит он, надо же, ре- бята, понимать человека. — Жалобишь? — У меня ребята, станок, меченый тыся- ча девятьсот, понимаете, одиннадцатцым го- дом. У меня... — Ты и сам той же метки... — Барахло ты, — говорит бригадир, — а не револьверщик. — Задрыга старая... Тогда Кронкин бросается к розовощеко- му парню и, закрыв глаза, вытягивает впе- ред голову. По цеху несется резкий стра- дальческий крик: — Лучше —• в морду! Кулаками в мор- ду! В это время к толпе рабочих подбегает редактор цеховой стенгазеты Каржина. Она резким движением отталкивает бригадира — Довольно издеваться, — требует Кар- жина. — Человек он или что?! —- Как будто человек... — Вы, ребята, бросьте травлю. Бросьте насмешки. Дрянь выйдет. Кронкин старает- ся во-всю. Это последнее время все видят... — Да, леший мне с его стараний, когда нехватает валиков. — Швыряешься людьми, Петрович. Не к добру швыряешься... — К чорту, — машет рукой Кронкин. —• Я работал, как зверь... — Ты успокойся, — Каржина берет ре- вольверщика за руку и уже совсем ласко- во просит: — ты непременно успокойся... Сдерживая нервную дрожь, Кронкин тря- сется всем телом. Его рука в руке Каржи- ной, и видно, как ткань женской кофточ- ки дергается у предплечья... — Успокойся... — уговаривает Каржина.—, Стыдно вам, — до чего доводите челове- ка... Я, ребята, ребром ставлю этот во- прос. Пусть Кронкин отстает, не может угнаться за Швабом... Но парень старается, налегает... Нельзя же бить человека за то, что он, быть может, неуклюжий отродясь... , — Неуклюжий? Кронкин осторожно вынимает свою руку из руки Каржиной. Розовощекий парень оглушительно смеется. — Заступилась... ха... ха. .. вот эта да... — Неуклюжий? — снова переспрашивает Кронкин. Все молчат. Неестественно быстро зати- хает смех розовощекого. Тогда начинает ' смеяться Кронкин. Каржина, закусив губу, испуганно смотрит на тщедушного чел ше- ка, который вдруг молодецки выпялизает свою впалую грудь. — Ошиблись маленько. Ошиблись, — уверяет Кронкин и снова смеется. —- Мне бы только захотеть... Захотеть бы, ха, ха...