Сибирские огни, 1933, № 7-8

Соболь живет в нетронутой, дикой тайге. В самой целине живет соболь. Но след шел к Тельбееу. По бурелому шла запутанная соболиная дорожка. И рядом горностай. Это еще понятно. Горностай глупее соболя. Он подходит к человеческим жилищам. Охота на него — развлечение мальчишек. Они вышли втроем к Тельбееу. Впереди шел горностай — им- ператорская шкурка, потом шел соболь, по- том Майдаков. Пусто было в Тельбеое. Дома исчезли. Сгинули постройки. Заросшие, заплывшие, занесенные снегом, стояли шурфы и штоль- ни. И только под горой расставлены ульи пасечника Костенко. Майдаков знал Костенко. Соболь поте- рялся в буреломе и пропал. Горностай шел дальше на Темир, но итти за ним не стои- ло. Майдаков постучался к Костенко. Ста- рики любят поговорить. Костенко знал пять-шесть слов по-шореки. Майдаков так- j»e говорил по-шорски. Костенко угостил Майдакова светлым ли- повым медом, и они разговорились, ломая для понятности родные языки. Сказал Костенко: — Мой, понимаешь, сторожит рудник. Якши понимаешь? Постройка мой сторо- жит, а построек-то нету. Погрузили на плоты и сплавили. Мед мой собирает не- много. Мед нынче... понимаешь? Сказал Майдаков: — Я много стрелял. Четыре года я стре- лял. Никто не менял. Никто не приезжал. Хлеба нету, меду нету, порох тоше нету. Куда пойдем? Конец первой часта