Сибирские огни, 1933, № 7-8

ла светлые тубы капеллана. Легкий смешок слушателей. Орт встал. Ое »<ажется старше своих лет, его лицо старообразно, уже морщинисто, глаза слишком глубоко запали. Он смотрит как -будто на капеллана и в 'то же время точно сквозь него, в его взгляде — горя таи, тревожная мысль. Тревога и мысль — се- рым пороховым дымом в глазах. .. —• Честь имею доложить, 'я не могу от- ветить, господин капеллан. — Г'М... —- Капеллан расматривал свой длинный розовый ноготь на мизинце. — А почему? Орт молчал. Стыло молчание а комнате, увешанной портретами генералов. Капеллан вынул записную книжку, чер- кнул несколько слов. — Ну, что ,ок. Садитесь. Стыдно, Орт, стыдно. Вы не хотите говорить на уро^ал гражданской грамоты. Скажите ему вы, Гейль. Быкообразный солдат, раздувая пухлые кирпично-румяные щеки, рванулся с места, — Основой процветания нашей страны яв- ляется, — прогудел он басом атлета, — оказание доверия нашему правительству —. раз, и оказание доверия друг другу — дза — Следовательно, сын мой, мир... мир и братство людей без различия 'сословий... — О, да, господин, капеллан, мир... без различия... — Садитесь. Теперь Витт скажет нам, от чего зависит продолжительность сущесгзс- еания нашей нации. Суховатый остролицый солдат заговорил слеш?.,, захлебываясь, теряя слова. 'Руки его непроизвольно.^ двигались нелепыми толчка- ми. —Наша нация будет существовать до тех пор... да, до тех пор, пока... пока у нее бу- дет разум, чтобы понимать закон. .. Остролицый передохнул, припоминая: — ...И сила" воли, чтобы подчиняться ему. — Так. Вы, должно быть, не слишком прилежно читаете Наставление. Вы плохо запоминаете, Витт. Ваши родители предпоч- ли бы, чтобы вы больше старалась на воен- ной службе. И почему вы до сих нор маше- те руками? Витт опустил голову. — Теперь перейдем к другому. Запиши." е задание на 'Следующий урок. Каждый из должен сначала самостоятельно проработл ь (несколько тем, а потом разберем их сообща. Первый вопрос: «Могли бы руществозлчь автомобили, радио, железные дороги, ком- фортабельные дома, -страховые общестза, если бы не было капитала?». Каждому пред- ставить письменный ответ. Эта тема оч :нь важна, чрезвычайно важна — капеллан как-то сбоку взглянул на Орта. — Пишите дальше. «Личность, как полнтч противоположность коллективу». Тол , ко частная инициатива может двигать чел >зе- чеетво по пути прогресса. Прочесть биогра- ; фии миллиардеров... — Затем: «Личное экономическое бля ' з- состояние». Каждый человек должен стм позаботиться о себе и не надеяться, что го- сударство придет к нему на помощь. П > J - честь биографии миллиардеров. — Дальше: «Верность Правительству На- ционального Возрождения, правительст^- явлжющемуоя символом свободы и незав ICH- 'мости». Прочесть биографии вождей народа, лучших людей нашего 'государства. Удар в гонг прервал речь капеллана. — На, этом мы закончим наш урок. Благо- словляю вас, дети мои... Далеко от красных казарм, далеко от СССР, солнце закатилось почти так же, как и над Страной советов. То же самое еол.-гце работало здесь энергичнее, давало боль ие тепла. Поэтому зимы в той отдаленной ..гра- не почти бесснежны; во заходило солнце таким же способам, как и у нас — и в цз „.-- ных окнах полковой церкви плясали лило- вые, 'фиолетовые, огненные хвосты па гри- мов, многоцветные отсветы, отблески, блики щедро рассыпаны уходящим солнцем. При- чудливы дуги-радуги заката; они живут на стекле короткой и пестрой жизнью сво-й, стол^ непохожей на полуденное ровное блист&мие. Они фантастичны в прыжках, изгибах, изломах. * Известный читателю полковой капеллан возвращался домой из офицерского кл^бз л сильно навеселе. Он проигрался в бакка' ч, но все-таки пришлось выпить грогу. Офице- ры уговорили. Капеллан пил редко-, он счи- тал это недостойным iCB-oero звания, теперь^ с непривычки тошнило, в голове колыха лаеь зеленая муть. Капеллан старался ша- гать по-военному твердо, торопился дом'-Д, чтобы кто-нибудь из солдат не заметил, что * он пьян. Пляска закатных бликов на обширной по- верхности окон казармы неожиданно п>; х- •стала перед ним. Капеллан остановился не- вольно и пьяно пробормотал, как бормочут все пьяные: —Чудесно! Какая красота! Затем он продолжал свой путь, не сбиза-