Сибирские огни, 1933, № 7-8

та полка я отсеира, выполнял как будто, и все-таки... Тутолбин требовал от бойцов точных зна- ний. Он очень любил цифры, количества. Как хорошо складывать, делить, умножать цифры! Он хотел, чтобы каждый красноар- меец отвечал ,в точности по книге, призодя цифры, перечисляя количества, не оши- баясь яи на йоту. Книжный язык был язы- ком Тутолбина; он стремился к тому, о- бы книжный язык стал языком бойцов. И они зубрили. И им надоедало зубрить. А насчет массовой работы по выходя ш дням у него было особое, припрятачч^е мнение. Пожалуй, он и не отдавал себе' от- чета в том, что у него такое мнение. Пэ ;а- мому складу своей натуры Тутолбин не лю- бил побрякушки. Он от самого детс гва всегда был серьезен, сух. И, конечно, н г о - дились более важные дела, чем водить ка- кие-то хороводы. Нужно обеспечить боевую учебу, — ведь это основная задача политработы. И он обеспечивал, как умел, — тщательно осма- тривая, заправляя шинель бойцам, старал;ь, чтобы все, как один, были охвачены дого- ворами на соревнование. И он недовольно, с треском сморкался, когда боец, третьего дня об'явив-ший себя ударником, сегодня получал внеочередной наряд. Тень сломалаоь на две половинки, пэ.^ом пропала. Тутолбин пришел в казарму. «Ага! Момусор уже что-то проводит! (был как-раз выходной день). Посмотрим, послушаем». С неприятным чувством Ту- толбин вошел в переполненный бойцлмл ленуголок. На стенах в безупречном, строго сим- метричном порядке, как дома у Тутолбина, развешаны портреты, немного неумелых диаграмм и тусклых фотомонтажей. На сто- лах — немного журналов за лозапоошлый месяц. Ленуголок чист, — но и только... ОднИко же, дело не в этом. Бойцы поче- му-то не дремлют, как на многих беседах , Тутолбина или .на политзанятиях, проводи- мых командирами взводов (Тутолбин всег- да крепко инструктировал командиров в в о - дов). Глаза, глаза, глаза жадно устремлены на Момусова. А новый политрук говорил с под'емом, страстно, крылато. Светлые волосы его ле- тали перед лицом, и он-, откидывал их нл- . зад, и было ясно, что этот жест подх однл . к стилю речи, как бы увеличивал силу слов. • Увлечение рождало жесты, и жесты помо- гали словам. «И этот? — удивлялся Тутолбин, видд, как низколобый, с широким неподвижном лицом, изрытым буграми оспин, боец Ши- шигин, которого он считал безнадежной ту- пицей, вытягивает шею, чтобы не проро- нить ни одного слова. Тема была необычайна, бойцу заинтере- сованы, как уже давно не были заинтере- сованы. — Передайте мне тлобус, — говорил Момусов. — Так. Хорошо. — И глобус п >- ворачивался в его руках, и страны мира проходили перед бойцами. И не только в этом ленинском угол:<е в руках политрука поворачивался гдобу\ В этот день, в этот час и в эту минуту также бесшумно скользили вокруг своей оси гло- бусы во многих ленуголках и классах дру- гих красноармейских казарм. Бойцы ещг лучше изучали свои цели, цели своего дела, своей борьбы. И незаметно поворачивался со всеми на- ми самый большой глобус — земной кар. И все жарче^пламеяели в странах мира з а - мена революций. — А теперь я вам прочту -свой рассказ,— говорил политрук. — Я написал его дав- но... — И он вынул, из полевой сумки помя- тую рукопись. РАССКАЗ ПРОЧИТАННЫЙ ВСЛУХ МОМУ- СОВЫМ. ... Там казармы почти такие же, кэк и здесь. Чистота, те же мерные ряды кое : , ровный ворс безукоризненно заправленных одеял. В комнате, 1 отличающейся обилием портретов на стенах, сидят гладко выбри- тые молодчики в одежде / защитното цв г ' а, слушают речь руководителя. И хмуро гля- дят со стен портреты генералов с пы.ш.ш- ми эполетами на плечах. Руководитель полковой капеллан, одеж- да его представляет нечто среднее между сюртуком священника и мундиром офицер i , он говорит поглаживая выбритый до с«г невы, благоухающий подбородок: — Итак, дети мои, кто ответит на в оюо е : что является основой для процветания на- шей страны? Краснолицый, упитанного вида солдат быстро поднял руку. — Ну, конечно, .вы знаете, Гейль. Вас я и не намерен спрашивать. Нет, -пусть нам от- ветит... Капеллан обвел взглядом солдат. — ...Пусть нам 'ответит великий молчаль- ник Орт. Н-да, великий молчальник... Полная снисходительности улыбка Tpo.iy^