Сибирские огни, 1933, № 7-8

«Красноармейцы! Долой ВОЙНУ И кровопролитие. Идите к нам и вместе с нами встретите праздник мира. А закончится война, и вы спокойно зер- нетесь домой. Долой смертоносное оружие! Приносите это письмо, и вы нчйде- те у нас мир и приют. Довольно жертв и крови! Польские солдаты. Грамотный, читай неграмотному»; — Ишь ты, на божественное ударили, — экожет проймет кого. — В буржуйском хозяйстве и поповская веревочка годится. — А и се-ж та к и дурни они, ей бо! Якой же красноармеец поверит такой писульке? Сопли размазали, аж бумажку жалко, ей бо, а нутра в ей нема. — Обратите внимание, товарищи, на под- пись: «Польские солдаты». Как оказано в нашей компартии? — Классы! Во!.. Это са- мое нутро, можно сказать, всякого хчла. Ежели класс панской буржуазии затзял из- ничтожить советскую власть, то юч ему польский трудящийся солдат должен подпи- сать такую контрреволюцию? Не может та- ко го дела быть! Абсолютно! — Верно, друг, абсолютно и больше ника- ких! Дай ту бумажку по такому случаю, .-закурим. — И то правда. От панской агитации в горле першит. На опушке небольшой рощицы мы выры- ли себе одиночные окопчики. .Сухо-} лист мирно шуршит под ногами, и похоже, что собрались деревенские парни ,на ночное и вот-вот разожгут костер и начнут рассказы- вать страшные сказки про мертвяков и ле- ших. \ Но костер мы не зажигаем, хотя ночь хо- лодна. Мы жмемся друг к другу и слушаем, как сказку, забавную и серьезную лекцию нашего Мартынова, самого ученого 4 и т,об- -родушного человека во всем полку. Мартынов сидит, опершись спиной > бе- резу, и часто поводит плечами, — почесы- вается, — но старается это сделать незаяет- ио для нас. Его кусают вши, Мартынова, но ему стыдно признаться в этом. На коротких стоянках, в деревнях, Мартынов стесняется снять при женщинах рубашку, и поэтому она у него более рваная и грязная, чем у кого либо. Он стесняется заявить товарищу «сорок», когда у него нет махорки, л он О'стается голодным, этот очкастый человек, когда ест из общего котла. Лысина Мартынова блестит под луной, как толстые стекла его очков, которы; он часто вытирает, засовывая большие пальцы рук под оправу. И этот стеснительный че- ловек уже дважды награжден за храбрость трофейным оружием и польской офицерс- кой шинелью, цвета свежей зелени. В армии Мартынов боится только одного — коман- дирской должности. Я однажды слышал, как чуть ли не со >слезами на глазах упра- шивал командира полка не назначать его, даже временно, на взвод. — Но у вас же университетское образова- ние, — Убеждал его командир полка, — а у нас нехватает комсостава. — Нет у маня командирской жилки, из- бавьте, пажалуйста... Ну, что вам стоит наз- начить другого? Я простой боец, разогтчик и больше ничего. И вот, боец с высшим образоваиием и храбрый разведчик Мартынов сидит под бе- резой, тайком чешет спину, крепко прижи- мает к себе трофейную винтовку и, у-меха- ясь в обвислые усы, рассказывает нам ис- торию польского государства: «— ... Первьге короли появились в Польше 800 лет тому назад. Назывались они Пяста- |ми, что означает ступица. Культурный боец, орлы мои боевые, культурный боец, который бьет панов, должен знать их родословную, иначе, как же он будет их маму вспоми- нать? Впрочем, не отвлекайте меня в сторо- ну праздными вопросами. ^Тяжело жилось тогда мужикам под этой ступицей. Постройка была такая: на самом верху сидел король, под королем — князья, под князьями — дворяне помельче — шлях- та, пой шляхтой — прочая шваль, и вся эта банда — на мужицкой шее. С боку при- веском присосался ксендз и по мере : *оих сил помогал королю и шляхте. «.Ксендз, — это, орлы мои боевые, гово- ря фигурально, всемирный клоп, ни кероси- ном, ни порошком от него не избавишься. Тут уж нужна хорошая революционная дезинфекция... «Раскажу вам случай. Шли мы од- на.жды, как-раз под Седлецом дело было, в арьергарде. Главные наши силы вступи- ли, а наш взвод с пулеметам прикрывал отход. Приходим мы ночью в село, уста- лые, голодные, как .слоны. Нужно было нам обязательно узнать, проходили наши