Сибирские огни, 1933, № 5-6

— Вставай! — негромко сказал он раненому молокану. — Вставай и становись к перилам. Расстреляю... ... Поздно вечером возвращались .антаевцы. Григорий Кандауров умер в дороге, и на пур- та-х было тоскливо. 'Склонившись над Григори- ем, сидел Василий Ушаков я упорно смотрел в мертвое потемневшее лицо. — Гриня, — шептал он, — спи спокойно!.. Месяц выходил на свои 'Смотрины, и сокрови ща звезд рассыпались по небу. Василий Уша- ков пересел с .пурга на коня и направился к Кундюмовской заимке. Там, под навесом, он нашел рябого Павлу Рудометова. — Стой! — закричал он ему, видя как испу- гался Рудометов. —• Курва! — вскричал Васи- лий Ушаков. — Слышишь, курва ты! Пляши теперь, рябая ! Красногвардейца Гриню Кандаурова убили. Павел тупо смотрел перед собою, хватая мокрыми губами воздух. ... Глубоким вечером антаевский юх-од принял постановление — о земляк и сенокосах, а в те- кущих делах было решено хоронить красно- гвардейца. фронтовика Григория Кандаурова, кто первый в Антаевом сказал слово «Совнар- ком», в красном гробу, на площади под салют ружей и свежую могилу топтать конницей крас- ной гвардии. ГЛАВА IX. .Красногвардейский отрад Михаила Лазутина держал рез'езд № 71. Омск пал. В дежурке выл -фон опор. Начальник раз'езда бросил трубку на стол, а в ней кто-то оглашен- но ревел: — Демократия восстановлена! У.р-рра! Да здравствует единая неделимая! Бож-ж-же, ца- а-а-аря (храни! Михаил Лазутин слушал. Доходили отдель- ные голоса, затем чей-то чеканный оборвал все: — Семьдесят первый, слушаешь? Семьдесят ' первый, слушаешь? — Слушаю, — ответил Лазутин. — Приказываю очистить путь и, .сложив ору- жие, ждать. Мих.айла харкнул в трубку, но, подержав ее над головой, раздумал. Лицо стало бледным, и оттопыренные усы зашевелились. Он бро- сил в трубку: — Семьдесят первый свободен. Красногвар- дейский отряд в панике отступил. Повесив трубку, приказал телеграфисту то же самое передать в Омск телеграфом, а в Но- вониколаевек были отбиты всего три слова: «Будем держать Лазутин». Стоявшие у дверей дежурки красногвардей- цы молча встретили Лазутина. Они были до конца изнурены, оборваны. Только ровным жестким светом горели глаза. Их было два ра- за по сорок. В стороне пулеметчики со вторым -номером молча набивали патроны в драные, ис- тертые ленты. -Они выкатили «Максим» на ли- нию. — Омск, товарищи, пал. Приказа об отступле- нии нет. Будем держать здесь: идет бронепо- езд, — проговорил М-ихайла. Красногвардейцы посмотрели вдоль линии, куда -ровной чертой уходило полотно. На нем светлели рельсы. Отряд оглянулся на Лазути- на. —• Дай закурить, — попросил высокий рабо- чий. Михай-л^, подал ему кисет. Из него высыпали весь табак, и уже в окопах Лазутин спрятал пустой кисет в карман. (Осмотрев пулемет, он. .пошел со в-зводом на линию, к семафору. В будке -сидел стрелочник. Меж нот торчало за- жатое коленками ружьишко. Красногвардейцы стояли у .порога, но стрелочник не замечал их. Согнувшись над кучкой пороха, он что-то кол- довал, отсыпая ровные мерки. — Двадцать раз бы! — прошептал, сокру- шенно покачав головой. Еще раз пересчитал кучки и озадаченно закусил ус. Дрожащие пальцы зашарили в стороне на лавке. Патрон было двадцать. -Осторожно, не дыша, сощурив левый глаз, жестяночкой уба- вил кучки пороха и насыпал новых четыре пат- рона... Рядом лежала картечь из расплавленных подшипников. — Рельсовый ключ дай, — проговорил Ми- х-айла. Стрелочник вздрогнул. — Уже? — спросил он, подавая ключ. Красногвардейцы взяли ломы, и будка затих- ла. Послышались короткие удары о рельсы. Кругом была степь, ровная, мреющая маревами, полная ветров. Со стороны (Омска, не торопясь, летел к раз'е-зду орел. Стрелочник, выйдя из будки, посмотрел на .него, перевел взгляд на красногвардейцев, развинчивавших рельсы. — Готово? — спросил он, видя, как рельса сползла в бок и уткнулась в стрелку. — Готово! — махнул рукой Лазутин. Стрелочник надвинул шапку, не торопясь за- крыл шлагбаум переезда и .открыл семафор. К Михайле Лазутину из дежурки прибежал телеграфист с обрывком ленты. Из окопов выс- кочили красногвардейцы, сдавили телеграфиста в круг.