Сибирские огни, 1933, № 5-6

ч :i * ' - «•' ' ' 'St " ^ Гибель В. ВЕЛИЧКО и М. ЙЕЛИЧКО ГЛАВА I. Н А СЛЮДКИНСКОЙ маслобойне заво- дись, оставив у моста раскрылаченные ва больше не было. Мужийи раз'еха- следы саней. Василий Ушаков с.ненавистью смотрел на жаровни. — Или не узнал? — спросил Яков Стрельни- ков. — Узнал! — закричал Ушаков. Он злобно сорвал свою заячью шапку, но, увидев на ней новые заплаты, горько замолчал: все дыры на этсй шапке он зачинил овчиной. Какие думы ходили в голове Василия Ушакова, никто не ,знал. — Повял? — спросил Василий Ушаков, под- нимая на Якова теплые глаза. — Понял, — ответил тот, — красногвардей- цем хотел стать. — Миньша Лазутин, — -вскричал Ушаков,— в>сю красную гвардию на Локоть увел. Дурак чортов! —• Дурак, — согласился Яков. Да, Михаил Лазутин дурак, еман несчаст- ный. Разве можно было уводить вою Красную гвардию (три человека) из этого проклятого села! Мин Епанчинцев и вся его братия уже давно поглядывают за (фронтовиками. А те, чунари несчастные, ружья свои повесили на стенки. — Любуются, черти! — заключил Ушаков. Во дворе Василий настороженно замер: из дома (Слюдкиных 'слышалась фисгармония, и какие-то двое с винтовками шмыгнули во двор.* — Аркашка! — прошептал Василий Ушаков. Приперся, идол всю свою шатию собираг. Си- час же Миньшу разыскать! Эх коня нет! Яков не успел ничего (сказать, когда Васи- лий уже шагал по улице, широко размахи- вая руками. А потом Яков видел, как он бе- жал по поскотине, без дороги, прямо на сог- ры. В степи певуче голосили сухобыли и чии, гудели чаполочи, скакали сороки. Сороки всегда нав'ввали на (Василия Ушакова смут- ную, тоску, и он, злобно поглядывая на них, прибавлял шагу. « Перед вечером он был уже В Локте, но ЕЙ Михаила Лазутина, ни его красногвардейцев не нашел. В Локте шел с'езд советов: на пло- щади стояли народ и подводы. Протолкавшись в этой колгатне до вечера, он ничего не узнал и пошел в Черновую. Пройдя мост через Алей, Ушаков только сейчас почувствовал, как огнем горит грыжа и каждый шаг отдается ослепляющей болью. Волоча ноги, он прошел к берегу, где тяну лись завалы шлаков когда-то работавшего здесь каторжного (сереброплавильного завода и прилег на вытаявшей проталине. Перед ним за рекой падал снег с тополей, ёле уловимые слышались шорохи. Был уже глубокий, полный сумеречных те- ней,. вечер. Внизу под шлаками у Алея оста- новились двое полусанок. Василий Ушаков сра- зу узнал их: миновские — широкие, и узень- кие — 'священника Алексея Беляева. Епанчинцев и отец Алексей громко говооили о Черновинском с'азде советов. — Красная гвардия подальше уперлась бы. Куда лучше обделать можно! — Езжайте в Змеиногорок. Я здесь все сде- лаю сам. Встретимся в Черновой. Звеня шлаками, Василий Ушаков скатился ч полусанкам Мина Епаячинцева. — А ну, постой! — загремел он. Мин натянул вожжи. — Ну? — Вези меня в Черновую, в совдеп. Мин Епанчинцев выскочил из санок: — Батрачишка!..