Сибирские огни, 1933, № 5-6

ВЕРНОЙ Ф. ДАУНЗ. ДЕНЬ ПАРНЯ с СЕНТчКЛЕР СТРИТ 43 — Меня зовут Майк Тгултовский. Почему вас это интересует? Гарридон оставил без внимания вопрос Тгул- товского и продолжал: — Хорошо, хорошо, дорогой мистер Тгул- товский. Стыдно, что вы не принадлежите ни к какой партии. Я — член радикальной пар- тии, которая верит в свержение капитализма и установление в Америке социализма. Я пола- гаю, что вы бы присоединились к такой партии, неправда ли? Вы бы это сделали? — и, вынув что-то в роде бланка из портфеля, он протя- нул его изумленному мистеру Тгултовскому. — Вот, заполните'эту анкету и вы сделаетесь членам наибольшей радикальной партии в Аме- рике! Партии, которая верит 4 в социализацию фабрик!. В низвержение капитализма! В тор- жество Справедливости и Честных Принципов! Очевидно, у него был хорошо привешен язык. Франк, не будучи в состоянии сдержать свое любопытство, прервал говоруна: — Скажите, дорогой приятель, вы не из ла- вочки ли мистера Нормана Томаса? — Я принадлежу к социалистической партии Америки, —' враждебно буркнул молодой чело- век. — Ну-да, я говорю, — расхохотался Франк.— Скажите, а вы не знаете, какой марки автомо- биль имет теперь мистер Томас? Надо пола- гать, что этот друг справедливости ездит уже только в Ролльс-Ройсе? — Не ваше дело! — злобно -буркнул Гарри- дон... — Я не с вами говорю и вы бы лучше придержали язык за зубами, не то я доложу о вас. > — И это будет истинная тактика социалисти- ческой партий! Ведь это партия шпиков! — во- скликнул Франк с деланной веселостью, но острый щемящий холодок прошел у него по спине. Гарридон показался ему способным при- вести свою угрозу в исполнение. Сколько раз говорил он себе не вести пропаганду в газет- ном зале, где нарываешься на людей всякого сорта! —- А! — проинзес Гарридон, с изумлением приподнимаясь и 'Обращаясь к мистеру Тгул- товскому. — Он — коммунист! 'Он<>— коммунист и, наверное, замышляет убить кого-нибудь. Те- перь я все знаю. Я поймал вас! — напыщен- но крикнул он Франку и нагнулся над поля- ком, бормоча 'взволнованно и быстро.—Мистер Тгултовский, неужели вы верите людям такого рода? Они хотят свергнуть правительство, ко- торое наши предки основали! Они... Руки мистера Гарридона дрожали. В ярости, которую он не мог больше сдер- живать, он сорвался с места и вылетел из ком- наты в дверь, которая вела к аппартаментам мисс Мейтлэндер. Сердце у Франка захолону- ло. Работа! Работа, которая значила для не- го все, — будет потеряна! Опять на улице, опять бродить.... Франк торопливо вышел из комнаты с газета- ми, которые нужно было отнести в архив, по- мещавшийся в нижнем этаже. Он боялся, что войдет мисс Мейтлэндер, — он знал, что разговор, с ней был неизбежен, но он не хотел его сейчас, лучше после, хотя бы на час позже.... Когда Франк вернулся, Майк Тгултовский уже ушел; газетный зал был совершенно пусг. Это озадачило Франка и повергло в уныние. Он осознал свою ошибку. Как мог он рисковать своей работой? В следующий раз он решитель- но воздержится от этого... Но все-таки хоро- шо вышло, что он так поддел этого болтуна! Проклятье! Сколько нужно нервов, чтобы быть смелым на улице Сент-Клэр, где царствуют не- вежество и кризис... Но мисс Мейтлэндер была сегодня очень ми- ла, чт'6 было даже несколько необычно. Она встречалась с Франком несколько раз, бросая 'свои краткие и сухие распоряжения почему-то без обычной грубости. О разговоре в газетном зале она не сказала ничего. Донес ли ей Гарри- дон или не донес? ...Вниз — вверх, вниз — вверх, с охапками книг, с кипами газет. Тонкая книжная пыль, зо- лотые корешки толстых книг, Платон, Бэкон, Данте, Броунинг, впрочем, их никто не берет, идет Дэн Прей, Гарольд Белл, Райт, — люди ищут забавы, благополучия, уопЬкоения, уста- лые, печальные люди. И — Франк устает, но он не печален, он радостен: ура, мисс Мейтлэа- дер не знает ничего!.. • Субботний трудовой день кончается. С л< ким сердцем и песней Франк спускается в ни- жний этаж, моет руки и спешит домой, чтобы принять субботнюю ванну, а потом увидеться со своей девушкой. День прошел! День про- шел и Франк счастлив. Ну, да, конечно, его экоплоатировали, им помыкали весь день, он пе- режил страх и унижение, но ведь этого и сле- довало ожидать. Так оно и полагается здесь. Экоплоатировали каждого. Какая разница? И, главное, — день прошел. 6 часов в субботу вечером — это хлопотли- вый час. Авеню были переполнены ревущими автобусами. Субботний • вечер приносил облег чение в дома Нуждающихся. Те, которые рабо- тали, сознавали, что «завтра» принесет с собой