Сибирские огни, 1933, № 5-6

Олешек поднял горсть песку и развеял его то ветру. Песчинка попала в глаз Прокофию — ел закрыл .руками лицо. — Ты видишь, ветер помогает пастухам, не имеющим ни одного оленя, — сказал Олешек, "вое богатство, как этот песок, выест тебе гла- за. Я не завидую Осипу. Никто больше не бу- дет стеречь вашего стада. Олешек ушел, осторожно поглядывая на ку- еты, откуда раздался выстрел. 'Он перебегал ог камня к камню, от дерева к дереву, как учили •го красные прятаться от врагов. В полночь Олешек покинул стойбище, нико- :лу не 'Сказав о том. Он шел обратно в Тугур. Скрещенные тени, как копья, лежали на его пути... • Олешек вернулся в Чумукаи в ходу осенней кеты: его привез пароход, который русские на- зывали консервным заводом № 2. С пароход спустили катера. Они пошли не к отмели, а в море — ловить на глубине. К берегу причалили шлюпки. Рыбаки выса- дились на косе и долго отыскивали удобное ме- сто для построек нового промысла. Потом, как в Тугуре, начали валить лес. Пять человек вошло в Чумукан. Среди них был Олешек, Небываев и три члена выездного суда, уже побывавших на Лангере, Сахалине и в гиляцких стойбищах. Большое знакомое небо висело над сопкой Суордон. Ели черной дорогой уходили на хреб- ты. Запах тайги, цвет этого неба и квои Небы- ваев хранил в своей памяти. И когда ему пре- дложили вернуться на этот берег и стать на- чальником Шантараких островов, он с радостью согласился. И теперь эта радость не покидала его, когда он видел грузный профиль пловучего завода над серой водой. Олешек нашел Хачимас а в совете. Тут были пкуты из Чумукана и тунгусы из стойбища, пришедшие узнать, что будут делать русские на берегу. Хачимас узнал Небываева и обрадовался ему, как гостю, который ел когда-то мясо в его ура- ое. Но Олешек сказал: — Не радуйся, это приехал суд. И овены удивились такому суду, который пе- реезжает с места на место. Как шесть лет назад в день прихода парти- зан, на поляне, вытоптанной оленями, собрался бэт.юнекий род. За спиной тихо шумел лес, а впереди — море. И Небываев ГОВОРИЛ О совет- ской власти. Только теперь не Хачимас, а Оле- шек переводил его слова. И пастухи и беднейшие из рода кричали ему: — Суди! Грибамин 'стоял Ж'елтый и хмурый. Урядник Ма-гвейча дрожал. Его сизое лицо, испещрен- ное, как лист, жилками, было потно. Он гово- рил, что стрелять приказал ему Грибакин, а спички украсть — Осип. Чекарен же дал свое ружье. Осип упрямо смотрел на судей и мотал голо- вой. Да, Матвейча жил в его урасе. Но Осип не желал смерти красным. О спичках он ниче- го не знает. И чтобы русские ему поверили, он клялся, как христианин. — Что до верхнего мира, — говорил он, — пусть рай не примет моей светлой души, — не знаю. Что до среднего мира, то, так как я отдал 'Свою голову советской власти, то гово- рю — не знаю. Пусть я не спасусь за то. Тунгусы кричали: — Чего не сделал бы ни один овен, он де- лал, как враг. Пусть уходит от нас. Хачимас глядел в землю. Лицо его было ста- ро и трустно. Седые волосы росли на скулах. — Ты видишь, — сказал он Олешеку. — Я стал стар за это время. За что ты ругаешь ме- ня перед всем родом? Не я ли привел с тОбой красных? Не я ли первый был за советскую власть? — Ты был первым из ее друзей и стал пос- ледним из ее врагов, — ответил Олешек. Он говорил с Хачимасом почтительно, ибо не мог забыть, что Хичимас был раньше беден и что он отец Никичен. Русские -судили 'сурово. Чекарена, Матвейчу. Грибакина с женой забрали на пароход. У Оси- па взяли тридцать оленей для общего стада. У Хачимаса — все, что дал ему купец. Тяжело расставался Хачимас с добром и с оленями, но молчал. Добро было дано в долг. Никичен же выказала такую жадность, что да- же испугала старика. (Она зарыла посуду в тай- ге, спрятала цепочку, серьги, изрезала ровду- гу на урасе. Встретив Олешека, она отвернулась. Он ласково ее позвал, и Никичен подошла. — Из-за тебя мы покидаем стойбище, не до- ждавшись кеты, — сказала она. — Чего тебе нужно? — спросил он.—Пищи и защиты от ветра. Оставайся. Ты будешь бога- та без долгов купцу. — Кто же это сделает? Не вы ли, красные, отнявшие у меня оленей? Нет, я не останусь. Красные не ПРИНОСЯТ нам оалости. Я ovzrv бос-