Сибирские огни, 1933, № 5-6

— В Аяне — советская власть — говорил он, косясь на синий дым <своей трубки. — Она при- шла по Лене, Аядану и Мае, чтобы накормить наш край. Она пришла с товарами и имя ей— Холбос 4 . А в бухте напротив Аяна стоят япон- ские солдаты на корабле, остром, как мыс Не- кой. Кого стерегут они — не знаю. — Я (Знаю, — сказала (Никичен. Она сидела с Олешеком в стороне над чашкой с саламатом, и губы ее лоснились от жира. — Бунджи говорил мне об этом. — Кто такой (Бунджи и что он тебе ска- зал? — опросил Олешек. — Бунджи вытащил меня из воды. Бунджи увел меня от купца, который все писал и не давал мне есть. (Бунджи кормил меня рисом в своей железной урасе, за которой всю дорогу шумело море. Мы пришли в Аян вместе с япон цами, и капитаны их были в гостях у купца. Они (спрашивали маня о красных — (куда со- бирались они дальше и много ли с ними оленей, вштовок и людей. Бунджи говорил их слова Он улыбался им одним лицом, а мне улыбался другим лицом и громко говорил (по-тунг^с:с.ч: «Молчи, Никичен!». Я молчала и плакала — за- чем Олешек привел к нам красных, мне .не при- шлось бы лгать. Купец оказал японцам: «Я не знаю, все ли они были там, но вы (сделаете мно- го, если убьете хоть одного. Я привез това- ры в Тугур — там 'было пусто. Я привез их в Чумакан — там были красные. Я привез их в Аян и здесь нашел (советские товары. Кто мне заплатит за убытки на этом (берегу?» И япон- ский капитан ответил: «У нас есть свои убыт- ки и свои купцы. Пусть море считает убытки чужих. Вам делать нечего на этом берегу... — Так говорил мне .Бунджи. А они смотрели друг на друга, как две ли- сицы, поймавшие одну только мышь. И каждый называл этот (берег своим. Бунджи смеялся над ними и говорил мне: «Этот берег, Никичен, твой. Этот (берег, Ники- чен, мой, потому, что я—простой матрос. Этот берег может расти, как тень от скалы, чзрез море и покрыть всю землю и дойти до дверей моей хижины, из (которой никогда не выходит нужда. Тогда я останусь дома... А если — нет, то (сам вернусь к нему». И Бунджи отвез меня на берег, (а тунгу? Завыдда взял на своих оленей. Жив ли мой отец Хачимас, много ли поймали горбуши и нашел ли старый Аммосов свою оморочку? 11. ДВЕСТИ СЛОВ РЫЖЕГО ЧЕЛОВЕКА. Ни со слов тнугуса Завыдды, ни из рассказа Никичен Небываев не мог уяснить себе истины. 4 Холбос — так называют якуты кооперацию. Он велел задержать обоих, увел отряд с тро- пы и, безоружный, отправился один на развед- ку. Аян открылся перед ним на .плоском берегу, прижатый к сопкам огромной бухтой. Мино- носец был виден отсюда, как храм. Небываев нес свою усталость, словно груз на спине. Останавливался, вздрагивал, вздер- гивал плечи, юпуокал голову... Он вернулся к 1&ечеру с человеком, обутым в коневые ичипи. Человек был коренаст и рыж и бодро сказал партизанам: — Я — председатель временного Айнского ревкома и уполномоченный Якутского комитета партии. Вы поступили хорошо, что не вошли в Аян. Это (было бы вредно для советской вла- сти. Мы (С великим трудом доставили .из Якутс- ка товары, чтобы снабдить .голодных тунгусов. Мы открываем первые советские фактории. Но орудия японского миноносца направлены на наши оклады. Они не уничтожают их только потому, что считают товары собственностью Центросоюза, а не советской власти. Но японцы получили сведения от американ- ской шкуны, заходившей в Аян, что по берегу движется большой партизанский отрад. Они ждут вас. Им нужен повод, чтобы открыть огонь. Я" выслал вам навстречу по Аянской тропе .якутов, чтобы остановить вас. Они дош- ли до Джуг-Джура, никого не встретив. Это к лучшему. Японцам стало известно, что америка- нцы обманули их. Вы — большевики. В силу данных мне парти- ей полномочий, я предлагаю отряду немедлен- но уйти в глубину тайги, обо.гнуть Аян по сопкам и, выйдя на Нельканскую тропу, напра- виться в Якутск. В двух днях пути от Аяна вас будут ждать на тропе олени и припасы... Кончив свою речь, человек задумался, и вме- сте с ним задумывались остальные. Еще былц све- тло. Голубые аянские ели бросали широкую тень. Олешек глядел на .пепел, вспухавший, как пена в котле. Небываев сидел рядом, обхватив колени и подняв голову. Тонкие струпья пок- рывали его потрескавшиеся руки. Небольшие карие (глаза смотрели ясно из-под раопухших век. Взгляд был полон готовности, как угодно отражать удары врага': голодом, усталостью, оружием. Он поднялся. — Товарищи, (собирайся дальше! Ким топтался на месте. Толстые .губы его бы- ли открыты. Углы их отметила лиловой поло- ской цынга. — Значит, не (будем драться?.. — Не будем. Устинкин неподвижно лежал на траве.