Сибирские огни, 1933, № 5-6

данностью, что подготовляемая Н. Алексее- вым книжка стихов будет уже шестой или седьмой его книжкой, что близок двадца- типятилетний юбилей его литературной дея- тельности, что поэт серьезно работает, напи- сал ее мало стихов — и не только «ОХОТНИ- Ч ЬИХ » . ! Лишний раз почувствовалось, что все еще живучи в нашей литературной среде косность и нелюбознательность, что все еще возмути- тельно мало знаем мы друг друга, как авто- ров, Разве не постыдный факт: за последние два года этот вечер был первым, на котором обсуждалось творчество сибирскою поэта! I Стихи Н. Алексеева по многим причинам ^заслуживают обсуждения. Во-первых, перед /нами поэт, имеющий стиль достаточно уста- новившийся и технику достаточно зрелую для того, чтобы можно було на материале его творчества ставить общие принципиальные во- просы. Во-вторых, обсуждаемый автор •—• один из немногочисленной в Сибири «старой гвардии», выросшей еще в дореволюционное и даже довоенное время и, следовательно, ис- пытавшей на себе сильнейшее влияние тех или иных господствовавших тогда течений буржу- азной литературы. Первая книга стихов Н. Алексеева «Весна» вышла в 1916 г. в Пе- тербурге. В 1917 г. появился «Венок павшим», в 1919 г. — «Ты-ны-ны», в 1920 г.—«Ветровые песни» и «Сад поцелуев» (эти четыре книжки вышли в Париже). Автор находился под не- сомненным влиянием символистов. От них у •него и исключительно лирический характер поэзии при отсутствии эпоса и сюжетных сти- хотворений, от них и большое внимание к музыке стиха и некоторая .отвлеченность, не- вещественность образов. Заметно также м влияние народной .поэзии, — которая, кстати, не была чужда и символистам. Вспомним, хо- тя бы, «Двенадцать» Блока и его исследова- тельские работы по устной народной словес- ности, Бальмонтовские подражания народным песням и сектантским гимнам, мотивы «тоски о деревне» в его творчестве: «Я ушел от ро- димой меЖи»,— и т. п. Крайне интересно было бы проследить, какие изменения претерпела выработавшаяся ранее манера под давлением нового материала, под влиянием сегодняшней советской действительности. В какой мере ока- залась (и оказалась ли) плодотворной для поэ- та выучка у старых мастеров? Влияние лите- ратурной ^традиции не затруднило ли ему ре- шение новых задач — показ чувств и пере- живаний нового человека? И, в-третьих, наконец, обсуждать стихи Н. Алексеева нужно уже по одному тому, что, кажется, творчество ни одного другого сибир- ского поэта не вызывает таких жарких схва- ток, не делит так резко читателей на усерд- ных защитников и ярых противников. 3. Существует мнение, согласно которому ху- дожника следует судить «по законам, устана- вливаемым им самим». Мы не являемся сторонниками этого взгля- да. Его принятие означает беспринципность и ведет К некоему литературно - критическому вегетарианству («я никого не ем»), лицемерно- му, как всякое вегетарианство. Нам не нужна Та елейность и келейность, та реверансная ма- нера, которую некоторые товарищи считают почему-т.о главным признаком «товарищеской формы критики». Пора усвоить, что товари- щеская критика не только не возбраняет пря- моты, жесткости и даже едкости критики, а порой .обязывает к ним. Однако, несомненно, что прежде чем «су- дить» автора, .нужно уяснить себе «законы», по которым он строит свое произведение, и цель, которую он перед собой ставит. Если этого не сделать, то легко принять за небрежность, неграмотность, слабость автора — то, что на самом деле является необходимым элементом •его стиля, сознательным допущением, которое •автор, быть может, даже ставит себе в. заслу- гу- Возьмем пример: Солгут старухи старые, Кулацкая молва... — Зима прикроет тарой. Колхозные поля (Н. Алексеев, «Песня колхозника»). Можно отчеркнуть красным карандашом эти строки, наставшь вопросительных и восклица- тельных знаков и, усмехнувшись, об'яаить, что автор не знает деревни, что никакие старухи не назовут снега «тарою» и т. п. Да, конечно, не назовут. Но что это доказывает.'' Только то, что автору нужно было передать лишь об- щий смысл старушьйх речей, воспроизводить 'же эти речи в точности, натуралистически, он отнюдь не стремился. Таким образом, то, что' на первый взгляд может показаться просто ляпсусом, при более внимательном подходе по- могает понять творческие установки. автора. (Действительно, Н. Алексеев никогда це ищет характерных бытовых деталей, он не хочет приносить звучную рифму «старые — тарою» в жертву натуралистической точности языка. Критик может, конечно, считать такую уста- новку неправильной, доказывать необходи- мость более строгого отношения к языку, тог- да возникнет спор принципиальный, о правиль- ности «законов», устанавливаемы* автором. И только такое, поднятое на принципиальную высоту, обсуждение будет Действительно пло- дотворным. Те же соображения надо иметь в виду и при разборе тематики писателя. За последние годы Н. Алексеев написал не мало «охотни- чьих» стихов: «Косатый», «Промысловик», «Со- боль», «Ружье», «На озерах», «Озеро Чан». Было бы весьма бесполезно — хотя и весьма легко -— н&чать с усовещевания и устыженин поэта, что, вот, де, кругом вздымаются доыяы„ а ты пишешь о «косатых и сохатых». Надо помнить, что литературное дарование не есть нечто, не зависящее- от жизненного опыта и безразлично приложимюе к любому материа- лу. Это особенно сказывается в лирике. 1 • Отсюда не следует, конечно, что не нужно ратовать за преодоление узости тематики. Но надо иметь в виду, что это преодоление не достигается путем какого-то механического «переключения на новую тематику» (повернул, мол, рычажок — и готово, «переключился»). Для создания действительно полноценного и полнокровного художественного произведения недостаточно даже и одного, хотя бы и до- бросовестного и з у ч е н и я материала, нужна его о с в о е н и е , такое освоение, когда мате-