Сибирские огни, 1933, № 5-6

О стихах Никандра Алексеева В. ВИХЛЯНЦЕВ 1. По аллее улицы Ваграм, в толпе вылощен- ных парижан и напудренных парижанок, рассе- янно бредет молодой поэт. О чем он так глубоко задумался? Может быть, он мечтает о волшебных садах Сайго- на, где «пальмы, как девы, и девы, как паль- мы»? Или ему вспоминается мертвый зной Красного моря? Или пленила его слепящая роскошь Цейлона? А может быть, грустит он 'О малахитовых глазах японки Иохито, сияю- щих где-то там, на другом конце земного тиара? Он что-то шепчет. Он садится на скамью бульвара и быстро вписывает в маленький зе- леный блокнот: В Сайгоне, в пальмовой аллее, Где море дремлет в берегах. Всю ночь бродил я, сожалея, , Грустя о северных снегах. Я вспомнил о минувших днях, О том, что с болью пережито. Все мнилось мне: в родных полях Грустят забытые ракиты. Зеленеют веселые каштаны, льется музыка в открытые окна ночных ресторанов. Юноша •поднимается и прячет блокнот. Его привлек мерцающим блеск огней «синема». I Сеанс открыт. На вспыхнувшем экране — длнннохвоегай детух Патэ-журнала^. Оркестр гремит ,A-llons ё!гГап1ё"^а'ртШы сменяются че- редой. Проходят усталые войска, мелькают развалины бельгийских деревень, и> вот — • Петроград... Невский... Сенат... У зимнего дворца, в предутреннем тумане, Полки восставшие солдат... У молодого человека судорожно сжались •потные руки, глаза впились в экран. Да что >же это такое? В России разгораются алые флаги, в России в клочки разлетаются пожел- телые уставы гнилой старины, — а он сидит здесь, в темном зале, задыхаясь от запаха пудры, пота и парижских духов. Картины сменяются. На полотне благотво- рительный вечер ъ пользу раненых. Шампан- ское, серпантин, наглые декольтэ, жирные са- модовольные улыбки... Довольно! Вон из «синема» — по рядам, по ногам зрителей — к выходу... ...Полки восставшие солдат Развили флаги. Стерли грани Тупого зла... ^ „!3ачем же грустен я? Так грустен был и ране... Зачем я видел только на экране? Отсюда VpyAHO разглядеть юноше, что про- исходит на его взмятенной родине. Ясно толь- ко, что рухнул режим, когда-то заставивший его бежать на Кавказ и в Крым от преследо- ваний охранки. Рухнула власть, пославшая его два года назад, вместе с тысячами серых русских" шинелей, через Японию, Индию, Су- эцкий канал — сюда, во Францию. ...Вот еще больше сузился круг, в котором вращается юный поэт: их мало в Париже. — литераторов, сочувствующих Октябрю. Цен- зура тщательно вычеркивает все, в чем мо- жно усмотреть благожелательное отношение к Советам. Парижские газеты — грязные со- держанки французского 'империализма — кле- вещут без устали. Молодой литератор то- скует, порой его одолевает сомнение, он не знает — _ ' «Верить жутким речам мудрецов. Или в мощь вознесенного флага?» В 1920 г. он возвращается в Россию, став- шую советской. 2. — До сих пор я совершенно не представлял себе творчества Алексеева. Я знал, что суще- ствует у Jiac в Сибири Никандр Алексеев — председатель местного ВОПКП'а, — а когда ВОПКП ликвидировали, то «бывший председа- тель», — я встречал иногда в Журналах его '«Охотничьи» стихи, — но что. им вообще на- писано, над чем и как он работает, я не знал и, признаться, не интересовался этим. Так говорил один из аибирсмих писателей на творческом вечере поэта Н. Алексеева. Действительно, для многих явилось неожи-