Сибирские огни, 1933, № 3-4

часы. Шел четвертый час ночи. Рейганов облегченно улыбнулся. — Ну как, Николай? — спросил Гри- ша, методически укладывая часы в кар- машке. — Да кончим же! Понятно? Еще кто-то лез в каупер. Роганоц за- стыл в «кидании: неужели толстый француз? Вот похихикает, равнодуш- ный чорт! Скажет: в двенадцать часов ночи кончилось двадцать пятое число. Формалист! Показалась седая голова, широкие плечи. Роганов .с любопытством вытянул шею. Дед Фрол Фролыч. Он самый. Запыхался, румяный, как маков цвет. — Так что, - ребятки... если трудно вам... помйгнем. Руки у нас стариков- ские, умелые. А? — А где ваша (бригада? — недовер- чиво протянула Тамара. — Так что все старики здесь, дочка, книзу. Постановили помогнуть. Дома один Недоля остался. Он у нас так се- бе, блукащенькой, господь с ним. — А Щербо? — крикнул Строганов. — Тут, Щербо, тут, — заторопился Фролыч и прибавил тихоньйо, для Ро- ганова: — Зарычал, а пошел. Сломили мы его. Исподволь точим да точим. Эдак и дуб свалится. Сходни заскрипели под тяжелыми ша- гами стариков. Сзади всех шел Щербо, он опустил глаза и молча сосал трубку. Притронулся к шапке только для Рога- нова, нацелился на дальний угол и, ни на кого не глядя, направился туда. В каупере стало шумно. Руки пере- плетались, вспыхивал смех. Дед Фро- лыч врезался IB самую гущу молодых. — Эх, и незадача мне, робятишки, — озабоченно пыхтел он, прилаживая кир- пич:—Мне бы с вами вместе родиться. Старый я, вот беда-а! — -Ничего, Фрол Фролыч, до социа- лизма все равно доживешь. —• Нет, робята. Не доживу. Глаза у деда Фролыча остановились, потемнели, набежала в них слабая ci чеакая слеза. — Ну, ничего, ребята. Нет ништо. то остатние свои денечки все до ода в общий котел положу. Может и вспо нет кто: вот, мол, этот самый камуи дедом Фролом для социализму поло» —• Да-а. Жил на свете каменщик, с рый чЮрт, сорок лет печки по дере® клал, по лесу шатался, как волк, и ни му до него не (было д одору. Нынче печника да в .почетные огнеупорпц вышел, грамоте обучен и такую кл; печку, что в небо она упирается. ! робятишки, вот и уУирай сичас, мо. дые вы мои! Клали последние кирпичи. Тамара не могла удержать мели дрожи и крепко стиснула зубы. Гриша вынул часы, взглянул на стр ку и судорожно зевнул. Последний кирпич пришелся на до Ваньки Курицы и он, дрожа с голо до ног, тиснул его в единственное а бодное гнездо. / Все поднялась, ошеломленные неол данностью конца. — Пошли? — нерешительно сказа Тамара. Двинулись к лестнице, оглядываясь безмолвные кирпичи, еще сохранив^ теплоту человеческих рук. На земле стояли раскачиваясь, что размять онемевшие ноги. Дед Фроль кряхтя, тер поясницу. Роганов вод глазами по кауперу и кусал засокц губы: ему казалось, что 1 не все еще с лано, и бригада ушла напрасно. Щербо молча попыхивал трубкой. Ванька Курица вскинул голову удивленно засмеялся. Грязная капля ® та медленно ползла по ваныкиному цу. В)етер шевелил пышный чуб мары. Каупер, — только что оконченное тв рение их рук, — вознесся над ним стройный и слегка потный от ночнея тумана.