Сибирские огни, 1933, № 3-4

только 'в комсомольском каупере, по ту сторону домн. Щербо медленно обошел кругом свой каупер, остановился и задрал голову. Руки у Щербо сжались в кулаки, боро- да вздрагивала: он что-то бормотал. Еще утром Щербо сказали, что его бригада села на черепаху. Щербо залил- ся краской и промолчал всю смену. Лю- бопытный Петро Тимофеич улучил ми- нуту :и побежал к доске соревнования. Действительно, на бурой черепахе си- дел плечистый, кривоносый мужчина с бородой, и это, несомненно, был Щербо. Петро Тимофеич влез в каупер сму- щенный. — Покривили тебя там маленько, — •сказал он Щербо: — Однако, по бороде v зиатко. Ты. Бригада Щербо обычно сидела на поезде. Это была почетная, несменяю<- щая середина. Комсомольцы, перешаг- нув через поезд и автомобиль, сели на аэроплан. Щербо допятился до черепа- хи. Доска соревнования превратилась в безмолвное, но страстное поле битв. Щербо снова обошел каупер, разма- хивая ,руками. Теперь он кричал руга- тельства. Старики его мирнсг посапыва- ют на своих топчанах: что им за дело, какая забота! Взять деда Недолю. Трид- цать лет кладет кирпич, сивый чорт, тридцать лет гнет спину, — разве кир- пич ему в новину, как этим безусым молодцам. Равнодушен, дед Недолга к кирпичу. Забьется в свой угол и кладет, двигает локтями. Пообедает, закурит и опять — кладет, кладет. Вот дед Фролыч разве. Пуще всех у него седина в волосы клюнулась: семь- десят годков старик на свете трясется, а дух в нем кипит молодой. Засмеется — зубы молодые, взглянет — глаза синие, как у ребенка. Этот —• доподлинный то-- варищ. Загорится, потянет, только ска- жу. Уж и так без слова вчера погляды- вал на бригадира жалобно: что, мол, не Прикажешь? Ну и Петро Тимофеич,' кол- хозник... Зубоскал, елова башка, только и ощеряется. Однако, руки у него хоро- шо привешены, и кирпич зря не ложит- ся... Щербо остановился. Прямо на него шел Роганов. Парень не поднимал глаз, наткнулся на неподвижного Щербо и слегка вздрогнул. —• Чего бродишь... стрьш волк, — не- хотя пробормотал Роганов и шаги вперед. Щербо молча загородил ej дорогу. — Да вот думаю, какая у меня бриг да... Хорошая. Роганов скривил пышные губы: — Ишь ты... А на черепахе сидите. — Череп аха сто лет живет, а сам од в минуту ломается. Роганов пожал плечами: — Ну, и сидите. Пусти-ка, спать по; ду. Нашел чем хвалиться. Он шагнул в сторону, но громаднь Щербо снова вырос перед ним. — Ты что, пьяный? —• удивлеш вскрикнул Роганов. — Не пьяный я, а... — большая гор чая рука легла на плечо Роганова: • ...обиженный. Можешь понять? Щербо издал какое-то неясное во чанье и отвернулся. Неужели ему, Коле Роганову, семиа цатилетнему, принес Щербо свои ого чения? Коля немножко испугался отве ственности, неожиданно свалившейся i его голову. Щербо присел на какой-то обрубо Роганов умостился родом с ним. Ночь накрыла их своим неспокойны шатром: цех неясно грохотал вокр; них, излучая ослепительное сияние npi жекторов. —- Ты пойми, — начал Щербо, напр женно шевеля пальцами: — Недоля. 4i ему кирпич? Ты не родился, а он ул клал и клал епо, кирпич-то! — Ну? Щощбо махнул рукой: — Так же и все. Норму вытягиваю и ладно. —• Азарту нет? Щербо метнул на Роганова пристал! ный взгляд: — Холодная работа. Как машина - вертится и вертится. Не засмеяться, <в обидеться не может. • —• А ты сам, дядя Щербо, так же pi ботаещь. Твоей выучки бригада, а? — Я? — Щербо тяжело вздохнул: - Я-то? А не знаю. У вас вот от серди работка идет. У вас кирпич не .пойдет так зубами в него вгрызетесь. ? Щербо остановил на Роганова теп ные, горшечные глаза. — Ты пойми, мальчишечка, я втро старее тебя... А гордость-то — есть ой