Сибирские огни, 1933, № 3-4

крепко, даже ногти побелели. Каждое^" слово с корнем выворачивала: 4 — Виктор Иваныч Цыпунов, сами видите, веселый, гамаюн. Вздохнуть не, успеешь, а он уж ,и в душу к тебе залез. Вы не глядите на мою работу, телом-то я вышла, на свое горе, — на при девках будь сказано. Ну, когда Виктор-то Ива- ныч нри общине служил, при евангели- ческой... Тут ребята засрали: — Чего болтаешь, эй? — Кто служил? Ириночка жалобно так крикнула: — Фрося! Фрося! — Да, Цьгпунов же, Виктор Иваныч, господи, не верите, что ли? Четыре) го- да он пропове|дывал про спасителя. Умильно, ровно музыку слушали его, бабы - то. Плакали, ходили за ним, как телята. Ну, и я тоже по- палась. И как он разглядел меня... сквозь одежу-то. Опытный был, видать, на при девках будь оказано. Бабы-то прикорма ли от наго как от святого, — тьфу! — молча. А на меня нарвался, хоть я и рябая. Первый-то раз я ему морду натыкала до синяков. Ну, одним словом... два года я вилась г около его, служила как пес, и днем и ночью. Он и выгнал меня как пса. Верно, люди гоф- рят — свет белый тесен, — гляди-ка, опять стакнулись с ним, по одной з:мле ходим... Теперь я все сказала, может и дура,—не судите. Помню, все мы примолкли и смотрели Афросинье в рот. Ирина кусала губы, глаза у нее были потерянные. Очшь она походила на отца, только лицо было мягче и круглее. Встал Папуасик: i — Ребята, Цыпунов получил неожи- данное разоблаченье. Об этом и обсу- дим. Говорили недолго. Решили: Цыпунова прижать классовым врагом и вредите- лем в быту. Чтобы сняли его с, рабо- ты и выслали с площадки. Я написала резолюцию. —• Ребята, .говорю, ребята... Тамара зябко повела плечами. Ванька снова расслышал тревожную хрипотцу в ее голосе:. Он вдруг начал волновать- ся, ему захотелось ткнуть в бок молча- ливого Розанова. — Ребята, — повторила Тамара, рез- ко прибавляя шагу, — голосовать ма- ло. Требую, чтобы все подписались ственной рукой. И пошла бумажка лять кругом стола. Афрооинья вьи крючки, даже в пот её ударило. К ней сидела Ириночка. Она взяла бум; ку, прочитала, обвела нас всех глаза Вскочила, вздернула голову и пот Ребята повскакали. Краб первый крикнул: — Гнида! — звонко, на весь дом. — Предательство! — Дай ей но затылку! — Простись со своим билетом! Краб надрывался: — Гнида! Гни-да!.. Тамара захлебнулась и смолкла. — Ну, чего же? — плачуще; кр Ванька. (Рогшов удивленно поднял голову, ловек, который шагал впереди, тел был отчетливо виден. Он волочил собой огромную тень. Тамара вгляд; лась в его спину, полуоткрыв влас рот. Она почти бежала. Голос ее рывался: — Два слова до конца осталось. Кл чатый-то ухажор журналистом оказ ся. Очкастая деваха заставила его тью про Цыпунова писать. Ухажор в ся ужом. Сглаживает, поправляет, бы чего не вышло, я, говорит, бесп, тийный. Деваха по столу кулаком р-раз! — ухажор и пойдет писать, t надо. Подписаться сам отказался^ Т:р Мы все подписались, ну, и вышла ста «Голос из сорок девятого барака». -Утром просыпаемся — нет дяди-L пунова. Ребята шепнули мне: ноч взяли его, голубчика... Тамара напряженно подняла плечи гано'з только теперь понял, что Таз старается догнать человека, иду впереди. Человек был высок, кожа: его поблескивала. Роганов вдруг сор; ся с места и побежал. Тамара кинул за ним. Ванька остался сзади всех, он б; тал: — Кто эта-а? — и никак не мог f тащить руки, завязшие в карманах. Роганов дерзко забежал вперед встал перед незнакомцем, расставив роткие ноги. Тамара остановилась сзади, В налетел на нее с размаху, но не нул ic места: Тамара вросла в землю. — Он? — пронзительно зашего ор?