Сибирские огни, 1933, № 3-4

рого я растила для твоего стада, то ты не жалеешь себя, — ответила Никичен сердито. — Я не подарю тебе новой кап- тарти. — Не надо, не дари, — беспечно ска- зал Олешек. — Лучше пойдем скорей. Видишь, чай и саламат готовы. Праздник уже начался. Хачимас каж- дого одарил мясом. Он вынул печень, багровую, как раскаленный клинок; вы- нул розовые легкие и разделил .их на ча- сти по числу соседей, а голень, напол- ненную мозгом, подал Небькваеву. Тот повертел в руках сырую кость, не зная, что с ней делать. — Ешь, — сказал Хачимас, — сладок мозг в голени оленя. —Нет, браток, — ответил Небываев, — сырого не едим. — И отдал кость Никичен. Она разрубила ее топором я долго сосала мозг, и сердце ее понемногу от- ходило. Но все же недружелюбно, с обидой смотрела она узкими глазами на руоских, на этих красных, не расста- ющихся со ОБОИМИ ружьями даже тогда, кодца берутся за ножи, чтобы есть мя- со ее севокина. Пока варилась оленина, тунгусы пили кирпичный чай. Они крошили его охот- ничьими топорами, а крошки, прилипав- шие к ладоням, как маковые зерна, бро- сали в рот. Пили много, чтобы к еде приступить с полным желудкам. И когда 'уже каза- лось — больше пить невозможно, взя- лись за оленину. Зубам помогали но- жами. Как смычки, ходили лезвия у са- мых губ. Ели не жадно, с серьезными лицами, выражавшими бесконечное ува- жение к мясу. Но с'ели все: и саламат, и парсу, и корюшку. Потом перешли в другую ypaicy. И там с'ели все, и пере- шли в третью... Небываев приказал открыть ящик с галетами. Но этого оказалось мало для множества гостей. Хруст сухарей был громче треска го- рящих сучьев. (Сытость пьянила. Олешек и двое мо- лодых тунгусов вышли на барег, на пе- сок, белевший под луной, стали в круг, .взялись за руки и крикнули: — Яхор!». — Яхор! — повторили тунгусы у ко- стров, и один за другим оставляли еду и входили в круг танцующих. — Ходерга! 8 — крикнул Олешек самим голосом. — Ходерга! — повторили все, Bj низкую ноту, и медленно закружил справа налево, опуская и поднимая с кнутые руки. Иные накрест заклады ли ногу за ноту, иные двигались кругу плавна. Но движения всех бь одинаково сильны и стройны. Вступи в круг женщины. Они не кричали. I шла Никичен, стала между Олешгц и Црокофием — сыном богатого О па, и взяла 'обоих за руки. QiHa все с| была печальна, и когда другие «оря ли: — Яхор, хорошо, Ходерга, хоров К нам пришли гости, богаты:! справ ливостью! — она тихо повторяла.: — Плохо... Танцовали за полночь. Песок скрипел под мягкими .олоча На отмели шипело море. Луна, поч (круглая, Стаяла над берегом и свети так 'сильно, что виден был бисер на р шитык перчатках девушек. Кружил; все сильней. Далеко лаяла лисица. Партизаны спали. Небываев сидел палатки, слушал. И (казалось ему: кричит у опушки, над морем огромв птица. 5. УДАЧНАЯ (СДЕЛКА ГЕРБЕРТА ГУЧИНСОНА Настал полдень, тяжелый для Ней ваева. Тунгусы обступили палатку п тизан. Она осветила белизной поло- их темные лица, впалые щеки под и роки-ми скулами, голодные взгляды. В' рашняя сытость прошла. — Сход кончился вчера, — сказ Небываев, : — зачем вы пришли сегодня — Мы пришли за нашими ртами, ответили старики. — Они привели i с гор к морю ловить унжу, майму и i рюшку. Но снегу много, реки (быстр и рыбы мало в этом году. Плох уроа на (белку и зверя. Мы едим нерпич шкуры, крошим старые трубки и на* ваем ими новые, чтобы вспомнить : пах табаку. Мы принесли тебе меха оуглан. Они сели на землю, вынули из ме ков связи (белок, рысьи и барсуч в ) Яхор! Холерга!—восклицания, не имеюи определенного смысла, употребляемые тунгус! при пляске.