Сибирские огни, 1933, № 3-4

лото 'Суона, ибо чем же он будет кор- мить гостей. И, верно, Хачимас был озабочен. Ура- са его тесна; и беден его промысел. Он срубил для костра гостей сухую березу, которая одна лишь не дает искр, и раз- вел огонь возле их 'палатки, еще. незна- комой с заплатами. Дым поплыл на- встречу сумеркам, серый, как лось. Над тайгой зажглась (Большая Медведица. Тунгусы .пододвинулись к костру пар- тизан. Пламя осветило их коричневые лица, глаза. Сколько приветливых и лю- бопытных взглядов! — Надо начинать, — сказал Небыва- ев. — Надо, товарищи, — ласково под- хватил купец Грибакин, вертевшийся возле вьюков. Он пришел в старой одеж- де и рваной обуви. Полуякут, полурус- ский, с широким желчным лицом, он старался подобострастием скрыть свое беспокойство. — Надо, товарищи, — повторил он.— Я 'ИХ знаю, такой народ веселый, толь- ко бы повеселиться и выпить. Свое с'е- дят начисто, потом за ваше примутся. —• Мы веселью не враги. Небываев поднялся с земли, поправил кобур на пояса и открыл тунгусский сход. Горели костры. Пылая желтым жа- ром, поднялась над морем луна. Свет ее был рассеян в воздухе, как мелкий дождь. За спиной тихо шумела тайга, а впереди билось о берег пустое мо- ре. Небываев говорил о советской вла- сти. Хачимас переводил его слова, прибав- ляя к ним то, о чем думал сам в этот момент. — Якуты и русские купцы называют нас веселыми, — он показал рукой на Грибакина. — Не думают ли они, что мы рады .своей бедности. Мы платили ясак царю по два соболя с юрты. Мы платили старосте Чекарану по рублю с охотника. Мы платили уряднику Мат- вейче — хозяину казенной фактории, мы платили попу Иванче по две лисы за крестины, а если не было Изанчи, то платили опять уряднику. Не потому ли он с такой охотой снимает свою саб- лю, когда входит в урасу, и надевает крест на шею? А сколько платим i купцу Грибакину? — Что ты говоришь, Хачимас, Крикнул пронзительно Грибакин. — 1 потому ли ты беден, что больше вс любишь водку? — О, ты пьешь больше меня, но этого не стал беднее. Скажи, кто из i шего Бзтюнского рода не должен те| ц сколько раз берешь ты плату за од и тот же мешок муки? — Врешь, Хачимас! Ты первый м не должен. — Ты правду сказал. Я тебе ниче не должен, потому что <я беден. ' никогда не дашь в долг тому, кто чего не имеет. Но если вы; овены, ду.у ете, что богаты мехами и оленями, посмотрите в! (свой '«оодок», где хр ните посуду ,и бумажки, на которь записаны долги купцам. Вы богаты до гами, а не посудой. — Не слушайте, не верьте ему, X чимас говорит не то, что русский, • крикнул по-тунгусски Грибакин. Он п явился в .свете костра, блеснув желты лицом, и 'снова исчез в темноте. Он п трисал маленьким кулаком. Но вокруг Хачимаса стояли партиз ны: огонь играл в их главах и на дула винтовок, и комиссар улыбался Хач масу, отмахиваясь от ночной мошк ры. ' — Скажи им еще, что советскг власть только за бедных, против 6i гатых, только за тех, кто сам промыв ляет зверя и ловит рыбу. А купцов м возьмем к ногтю. Об этом не, беса' мойтесь, товарищи тунгусы. — Набыи ев с остервенением (чесал (искусаннь! уши. Уж очень хотелось ему ввернут слово насчет белых гадов, капитала буржуазии, но напрасны были бы зде( его слова. Между тем Хачимас кончил, и тунг; •сы, сидя у костров, степенно слушал Грибакина. Он не подходил к ог.ш партизан, ве даоворил громко, как X: чимас, но те, кто должен был слышат слышали. * — Хачимас зол на меня, что я не д вал ему в долг. Но он говорил правд •Многие батюнцы я бытальцы долж» мне за муку и порох. И я тоже за с( ветскую власть, как Хачимас. Я да?1 вам долги свои, помните это всю жизй