Сибирские огни, 1933, № 3-4

' ' • ' . ' • j Ч 1 v \ Афанасий Олешек ' (Охотская повесть) * * * Р. ФРАЕР МАИ Я зеву тебя друг, и иду по следу... (Тунгусская песня). 1. ГОВОР И, ДА ГОР; ЛАМСКОЕ МОРЕ! Н ИКИЧЕН ИСКАЛА ПРОПАВШЕГО ОЛЕНЯ — Н'чюу! — кричала она, и крик ее был похож на зов оленьей важенки. В тайге было росисто. Ровдужгные олочи 1 Никичен, ее грязная рубаха бы- ли мокры насквозь. Роса блестела на жестких волосах, заплетенных в косы. Никичен остановилась, прислушалась и подмяла над головой аркан, цепляв- шийся за сучья. Она могла бы запла- кать от досады, если б не была тунгус- ской девочкой и не знала, что плачут только от боли. Она крикнула еще раз. Толстоклю- вый ворон завозился на высокой ели, смялся и тголетел в сторону, на восток, откуда вдруг донесся запах гниющей рьгбы. Близко было море. Никичен на- правилась туда. Ели стояли тесно. Нога тонула в холодном ягельнике. Как про- талины на снегу, чернела среди белого мха земля, покрытая опавшей хвоей. Тут были оамые оленьи маета. Но где же олень? Manyг и тревога отражались на лице Никичен. Олень был не хозяйский, не соседский, а свой. (Вот уже двадцать дней, как Никичен с отцом и еще три семьи из Ботюнакого бродячего рода опустились с пор и ста- да стойбищем на берегу Удской губы. Гнус и комары гнали оленьи стада к морю. И время уже было выбираться 1 Ровдужные олочи—обувь, сделанная из ров- дуги—оленьей замши. из долин Джук-Джура. Дикие олег косули не приходили больше пас на выжженные поляны, где! весной является первая зелень. Наступил к Зверю стало привольней. Обнажи моховые пастбища. Затерялись на менных тропах ходы кабарги. Лоси (Драли глухие, неизвестные ,-охотни места для водопоя. А в устьях Туг Тыла и Уды появилась корюшка. Вчера Никичен починила сеть для седа, старика Аммосова. В стойб! ждали хода горбуши. Это тоже тр жило Никичен. Кто промыслит для рыбу? Ураса 2 их была пуста. Два недели назад отца ее, Хамим послали с Афаяасъем . Олешеком приисковые склады к русским, узн чем кончилась война и почему на муканскую ярмарку не привозят б ше товаров. Пятнадцать дней—достаточный с чтобы вернуться. Но до сих пор не Олешека, ни отца. Никичен, на минуту забыв о про т е м олене, шла в раздумье по л сбивая концом аркана росу с cm кустов голубики. Она думала об Олешеке, о том, нет во всей тайпе среди родов Быт oKoff-o, Далынирского, Батюнсколо кого молодого охотника, как он. И | Олешек беден и живет зимой по чу Юртам и нанимается в пастухи, % этом виноваты только его беапечн и сиротство. 'ОН был из племени i дальцев, называемых оленьими люд Никичен четырнадцать лет. Ол( старше ее на два года. Но и она не 2 Ураса—шалаш, крытый берестой,