Сибирские огни, 1933, № 3-4

ж а ев) носили следы спешной и незакончен- ной работы. «Междубурье» было поставлено ав манере обозрения, рассчитанного преиму- щественно на то, чтобы развлечь зрителя. На ряду с возобновленной ic трек репитиций преж- ней постановкой «Красного факела» «Любовь Яровая», спектакль «Междубурье» был наиме- нее удачным в сезоне. Даже из отдельных ис- полнителей трудно отметить в нем кого-либо. В «Любови Яровой» Н. Х а р ч е н к о и П. Ни- в е дали яркие, хотя и традиционные фигу- ры Шванди и Ярового. Тонкую и богатую по нюансировке игру показала К. Г о н ч а р о - в а (Павла Петровна). В « Р а з г р о м е » Г. Полежаеву удалось на- метить интересный рисунок образа Левинсо-* на, А. Г и т е л ы с о н у — Мечика, С. И л л о - в а й С к ом у —д о к т о р а, но это были лишь черновые эскизы. Художник Г. О р л о в сде- лал небезуспешную попытку дать на сцене лес, миновав натуралистические и «оперные» традиции. Его гиперболизированные стволы и листья давали ощущение огромной, яркой и глухой тайги. Спектакль был задуман и в из- вестной маре, несмотря на ряд неудачных сцен, осуществлен в плане революционной ро- мантики — теплой и вместе е тем 'Суровой. И в этом была положительная сторона постанов- ки, режиссерской работы. «С л у г а д в у х г о с л о д» К. Гольдони— третий возобновленный в сезоне спектакль «Красного факела», настроенный в . духе чи- стой комедии положений. Спектаклю нехвата- ло легкости, ажурности. Монотонен был Tpiy- фальдино .(Н. В е с е л о е ) , тяжелы Флорин- * до (А. Г и т е л ь с о н), Сильвио (iH. К о р и). Более живы были Омеральдина в исполнении М. С а м о й л о в е й и Клариче — Л. К о т о в- щ и к о в о й. Легко и четко были построены и выполнены хореографические интермедии (О. А16 ip а м о в а). В целом эти четыре спектакля, как и спек- такли первой половины сезона, отражали ка- мие-то внутренние «нраюно-факелыские» коле- бания, порывные поиски репертуара, сцениче- ских методов, 'своего зрителя. Основной линии, по которой должен итти театр, они не наме- тили. Постановками, заслуживающими более при- стального внимания, 'явились «Д о х о д н о е м е с т о» Н. О' с т р о в с к о г о и «Е г о р Б у л ы ч е в » М. Г о р ь к о г о . Режиссер-по- становщик Ф. С. Л и т в и н о в встал в этих своих работах на путь преодоления постано- вочных и актерских традиций, штампов, а так- же углубленного социально-психологического раскрытия образов, исторически-верного пока- за эпохи. «Д о к о д я о е м е ic т о» было поставлено в виде 'трехактной комедии в 10 эпизодах. За исключением перемонтировки сцен, небольших купюр и инсценировки (по сути дейа — не- нужной) писем Неизвестного к Вишневской,— текст комедии остался нетронутым. Постанов- ка была построена в плане комедии характе- ров, показывающей в сценических образах 'су- щественные черты 'эпохи. Полностью, однако, это осуществлено не было. На ряду с ориги- нальными и убедительными трактовками По- лины (В. Б а р а н о в а) и Еелогубова (Н. К о р н ) , а также менее убедительными, но ос- трыми характеристиками Вышневскогю (С. Б да- р ю к о в) и (Кукушкиной (А. Ф и л и п п о- в а), — Юлинька (В. Б е л е н ь к а я и Е. Е л ь ц о в а), Юсов (Б. Н е ч а е в ) и Досу- жее (В. Т у р о в) были сыграны в старой, «доброй» традиционной манере. Жадова (Б. Т е р е й т ь е в и П. Н и в е) режиссер отодвинул на второй план с целью затуше- вать его личную, индивидуальную драму. Но именно этот формальный прием привел к то- му, что протест Жадова против существующе- го порядка вещей прозвучал бесстрастно, ка- мерно, не получил силы и смысла социального явления. Между тем, сам постановщик род- нил Жадова с участниками кружков Станке- вича, Грановского, Белинского. Этот inpoiMaix постановщика чрезвычайно по- учителен. Он еще и еще раз говорит о том, что нельзя механистически противопоставлять общественное и индивидуальное и акцентиро- вать первое путем устранения или отодвига- ния на задний план второго. Все же в целом постановка «Доходного ме- ста» на фоне предыдущих шектаклей выде- лялась своей свежестью, глубиной. Она пока- зала, что в лице Ф. С. Литвинова театр имеет серьезного и культурного режиссера, расчи- щающего и намечающего театру свои творче- ские пути. Это же подтвердила и следующая его постановка пьесы 'М. Г о р ь к о г о «Е г о р Б у л ы ч е в». Совершенно очевидно, что спектакль « Е г о р Б у л ы ч е в » для Сибгостеатра был трудным и ответственным экзаменом. Легко было, с од- ной стороны, впасть в бытовизм, дать архив- ный, натуралистический спектакль. С другой стороны, легко было превратить горьковские образы в символы-схемы, говорящие только дидактические афоризмы. Ф. С Литвинов су- мел построить спектакль в здоровой реалисти- чеаюой манере, не впав в бытовизм и не вы- травив социальной значимости образов пьесы. Правда, стремясь более ярко и выпукло по- казать социальную сущность русской действи- тельности накануне Февральской революции, постановщик обрамил сцены М. Горького не- убедительными, случайными по содержанию интермедиями и, прологом, ;но через несколько спектаклей снял их. Художник Г. О р л о в дал вполне удовлет- ворительное оформление, сочное по своей кон- струкции и (краскам и идейно не расходяще- еся с замыслом постановки. Г. П о л е 1Ж а е в дал своеобразную трак- товку образа Егора Булычева. Если мо1ж:но не согласиться с некоторыми отдельными момен- тами этой трактовки, (например, почти пато- логическое состояние Булычева в финальной сцене 3 акта), то нельзя отказать ей в после- довательности и убедительности. Самое же главное — он сумел дать Булычева полнокров- ным, реальным человекам и в то же время типичным представителем своей социальной среды. Отлично справились со своими задачами А. Д р у ж и,н и н а (Варвара), В. Б а р а и о- в а ( Ш у р а м С. Бирюков ( З в о н ц о в ) , а так- же А. Ф и л и п п р в а '(Меланья), Н. С к и - р е а и ч (Ксенья), К. Г о н ч а р о в а (Глаша) и Б. Т е р е н т ь е в (Пятин). Из недостатков спектакля нельзя не отме- тить -скомканную финальную сцену 2 акта с трубачом. Неубедительно, было хождение Буч