Сибирские огни, 1933, № 3-4

Валентины, даже против Долодука охза- дала ее. «Им что, — подумала она, — их это see'не касается, не трогает. Они все •ол'куют о своем. А я... мне тяжело...» С этой поречью, с этой почти враж- дебностью встретила она Александра Ев- геньевича, который пришел,к вей, неся с юбою веселую и радостную .уверенность хлипкого человека. — 'Вот и я! По. горло был варят я, Ма- зуся! Ни минутки свободной не было. 35д| сегодня вырвался. -Здравствуйте! Почему такая бледная? (Нездорова? — Нет, я здорова,, — прячась от него угсетила Мария. — Значит, настроение плохое или тго-вибудь 'случилось? — настаивал Со- юдух. —• Ничего не случилось. Солодух покачал головой. •— Не скрывайте от меня, Мария. Не -ьадо. Я вижу, что с вами что-то случи- юсь. В чем дело ? Накипевшая на сердце Марии горечь !друг прорвалась. — В чем дело? — вскинула она гла- •.а на Солодуха, и в них не было обыч- юй мягкости. — В том, что мне тяже 4 го жить. Тяжело!.. Я не знаю, что со шою сейчас, не знаю, что будет даль- не. Ну, я занимаюсь, тороплюсь учить- ся, чггобы кончить вуз, а жить я не жи- iy. Мне душно. Кругом чужие, враж- дебные люди. Кого я вижу, копо 1 знаю? Валентину, вас, еще двух-трех человек. Леня во дворе 'здесь мучают. Я всем как >ельмо на глазу... Мне тяжело! 'Александр Евгеньевич, не скрывая всего изумления и беспокойства, слу- иал Марию и не прерывал ее. И она го- ворила. Она говорила о том, что еще ничего не знает, ничего в жизни не ви- дела, что почти всегда она чувствует се- та одинокой и никому ненужной. И юльше всего говорила она о том, что se окружало в этом дворе. О липком и ieoTBM3HOM, что кружилось вокруг нее 1 Отравляло- каждую ее мысль. Порыв Марии был не долог. Так же якезапно, как прорвались в ней ее горь- 'ие/и холодные жалобы, так же они незапнр и прекратились. Она замолча- а почти - на полуслове, будто кто- то ос- ановил ее и о чем-то напомнил. Она мущшно и обиженно замолчала. Сиб, огни. 2, KbA.ES Солодух встал, же и покачал голов: — Девочка вы, мал* ласково обратился он к вы обо всем этом .молчали. ности, рее это так поправи.» чество ваше не таксе уж nov у вас нет друзей... друга? А то, ритея на вашем дворе, так s чорт знает, что такое! На девято революции да такая дичь! Уезжат_ сюда надо. Немедленно. У вас тут со лись, наверное, всякие отбр осы, тор го ми, бывшие какие-нибудь люди, шушера. Если бы здесь жило хоть несколько ра- бочих, разве могло бы быть такое? Да ни в коем случае! Конечно, такой сброд мЮжет любого человека затравить. Вы настоящих людей, Маруся, еще ве ви- дывали. Вот выберитесь отсюда к на- стоящим людям и поймете, что это зна- чит. Я вас устрою на другой квартире. К приятелям. У меня товарищ есть, сле- сарь, у него лишняя комната была, я узнаю, свободна ли она, и перевезу вас туда... Вое это пустяки! Честное слово; пустяки! — Не надо... — сделала Мария роб- кую попытку отказаться от предложе- ния Александра Евгеньевича, но он по- чти резко остановил ее. — Как, не надо? Нет, вы уж не про- тиворечьте! С вами найо действовать на- пролом. Вы еще маленькая, — смягчил он шуткой свою резкость, •— вы дол- жны старших слушать. Особенно, когда- старшие желают вам добра и... любят вас... 17. Двор жадно, десятками глаз следил за тем, как Солодух через несколько дней после разговора с Марией выно- сил и бережно укладывал на подводу ее скарб. Двор вглядывался в каждую вещь и по-своему расценивал. — Кроватки-то у дитенка нету! Кор- зина! — Чемоданчик желтенький. Форсис- тый. — А в ящике, видать, наряды, мод- ный причиндал! — Для дитя нехватает, а сабе, поди всякую шундру-мундру заводила! Александр Евгеньевич уловил один из возгласов, оглянулся и крикнул кучке женщин, стоявшей вдали: — Эй, гражданки любопытные, по-