Сибирские огни, 1933, № 3-4

—• Бели тебе неприятно, я уйду, — охотно согласился Николай, украдкой взглядывая на перегородку. — Но ты успокойся щ примирись с тем, что я бу- ду наведываться к (Вовке. Он ушел.-Мария долго стоила посреди "комнаты. (Стояла и думала горькие ду- мы с$юи. Наконец, она вздохнула. Горь- кая. усмешка Покривила ее губы. Отец... — о болью прошептала она и тяжело вздохнула. 16. ° За перегородкой вое слышно было. За -пер(егородкой 6 жадностью впитывали в себя каждый звук, каждое -слово. И по двору потекли новые разговоры. —• У Никоновьгх квартирантка - то, прости господи, какие дела завела! Двух мужиков к себе приваживает да все ре- беночка не может разделить меж ними! —• Срам какой! До чего нонче де- вушки доходят! — Дали им волю безобразничать, раз- врат завели!.. А еще студентка, в ни- верситете обучается! — Там этому-то вот, видать, только и обучают! Не иначе! Добру разве те- перешние учителя учат?! Двор снова ожил, жадно ухватив кло- чок чужой живой жизни. 'Скамейки у В'орот, ступеньки лестниц, тротуары заполнены соседками, которые ^по-своему переживают то, что доно- сится к ним из (флигеля Никоновых. Уже свежеют в предосенней поре ве- чера, уже перепадают уныльк^ надоед- ливые дожди. Но на дворе и за воро- тами по вечерам попрежнему собирают- ся женщины и толкуют об уличном, о мелких и неизбежных явлениях скупой и однообразной жизни. И между ними, между житейски хитрыми -и бывалыми женщинами вертятся ребятишки, кото- рые имеют 'Свою долю в толках, в сплет- даях, в разговорах (своих матерей. Шуст- рые девчонки подхватывают слухи, пе- реносят их от скамейки к скамейке, по- вторяют мысли взро-слых. Лукавые гла- зенки аверкают нездоровой жадностью, недетским любопытством. — Он ее учит! — докладывают они матерям. — Он ходит к ней для заняги- ев. А Другой, тот ругаться приходит. —• Ребеночка отымать хочет! —• А она плачет. Как маленькая! У ребятишек взрослое мешается с детским, с неамрачимым и светлым. Р« бятишек отравил воздух этого двора (Они живут тем, чем живут старшие. I старшие наполнены неприязнью ко все му новому. Старшие шипят и негодуют И если раньше ребятишки, подученньи взрослыми, улюлюкали ,и гнались з, проходящими (мимо пионерами, то те перь в те редкие часы, когда Марте проходит по двору, из-за углов звонки* голоса кричат ей что-нибудь обидно^ бранное. И в эти дни Мария вдруг услыхал' озорной звонкий выкрик: — У-у! Бесстыдная! С двумя живет С двумя мужчинами! — Шлю-уха! Мария вздрогнула как от удара. Огля нулась, отыскала глазами юркую фигур 1му девочки, прятавшейся за каким-т громоздким коробом. — Шлюха! — раздалось на другое Конце двора. И возглас этот повторило несколько раз. У Марии запылали о негодования и обиды уши. Закипел боль на сердце. Она пустилась бежап бегом но двору и быстро скрылась своей комнате. Но прежде чем она ус пела захлопнуть за собою дверь, квар тарная хозяйка высунулась со своей по лоаины и ехидно пропела: — Детенчик-то ваш совсем изошел оя! Зачем одного оставляете? Упаси 6 OJ как бы несчастье какое не приключи лось! В другое время Марш кинулась 6i сразу к кроватке Вовки и стала бы ус покаивать и ласкать сына. Но на это раз она была так (ошарашена тем, чт встретило ее во дворе, что к Вовке <ш дошла не сразу. И его громкий плач дс шел до нее только много 'времени епу( /тя. (Враждебное и настороженное: настр< ение двора с некоторых пор перестг ло тревожить и задевать ее. О ней бь ло забыли. Ею не интересовались в дворе. И (вот снова ожило проникнов* ни-е в ее жизнь 'чужих глав. Снова стал она в центре внимания досужих тег; шек, плетущих сплетни на ее счет, суд: чащ'их по поводу каждого ее движение (каждого ее шага. Снова почувствовал -она себя заброшенной, одинокой, затр пленной. И неожиданная горечь, (почти остра какая-то враждебность против Никола