Сибирские огни, 1933, № 3-4

мок которого он сейчас дышит, полируя его. Из печи, вслед за последними потоками рас- плавленного железа, пытаются вырваться на- гретые газы. Тысячи белых, желтых и крас- ных огненных языков устремляются из литей- ного отверствия, но пушка Борзиуса уже на месте и извергает в отверствие первый заряд огнеупорной глины. Гигантским колесом из павлиньих перьев ширится пламя, растет, глох- нет и умирает. Человек в крахмальном воротничке кончил полировать замок, он зажимает портфель под- мышку и уходит. СУД НАД ГРЯЗНЫМИ САПОГАМИ Большой зал клуба в барачном поселке .№ 2 набит битком. Как-раз., когда мы входим, трое мужчин и двое женщин садятся за стол, стоящий на ма- ленькой сцене и покрытый красным сукном. — Мы пришли кай'-раз во-время, •— говорит Илья Алексеевич, — только что выбрали судей. Мы узнаем, что общественный суд прово- дится по желанию отдела здравоохранения, что судей, по предложению завкома, выбрали из •среды собравшихся, а свидетели и обвиняемые вызваны через милицию. — Общественные суды — это не только ме- роприятия чисто агитационного характера, — •они имеют полные юридические права! Тут председатель встает, и в зале Делается совсем тихо; не нужно было бы звонить, но он все же звонит и довольно сильно, после чего заявляет: —• Заседание суда открыто. Товарищи, мы «сейчас приступаем к разбору первого случая. Подсудимый — гражданин Чернышевский Па- вел Порфирьевич, землекоп на постройке до- мны, проживающий в бараке №> 47. Он обви- няется в том, что несмотря на многократные предупреждения барачкома и участковой сани- тарной комиссии, входил в столовую № 2 в грязных сапогах, плевал на пол и загрязнял •ведро для питья. Свидетелями вызываются: •жители барака № 47, члены санитарной ко- миссии и бригадир бригады землекопов, в ко- торой работает Чернышевский. ' Остальных свидетелей и всех желающих взять слово прошу записываться. Предоставляю слово об- щественному обвинителю! Общественный обвинитель, санитарный врач барачного поселка, начинает свою речь опи- санием прошлогодней эпидемии тифа: сколько жертв она стоила, сколько унесла жизней, здоровья, энергии и денег, почему борьба с ней была так трудна и как в конце-концов в борьбе с тифом была одержана победа. Пра- вила гигиены, которые обвиняемый постоянно нарушал, установлены общим собранием по- селка, вполне сознающим, что от новой волны эпидемии можно уберечься только предупре- дительными санитарными мероприятиями. Та- ким образом, обвиняемый шел не только про- тив общественности, но его образ действий ставил под угрозу здоролые и жизнь его това- рищей и сограждан. Его вина отягчается тем, что он не прекращал своего общественно вредного поведения, несмотря на повторные указания и предупреждения; смягчающими об- стоятельствами могут служить незначительное образование и «свежее наследие деревню (подсудимый еще только четыре месяца назад был, крестьянином-единоличником). Принимая во внимание эти обстоятельства, общественный обвинитель требует: во-первых, об' явить ем$ строгий публичный выговор с занесением на ' черную доску барака, участка и всего строи- тельного коллектива; во-вторых, присудить его к уплате денежного штрафа в размере 10 ру- блей. Обвиняемый — высокий, широкоплечий му». чина с маленькой головой и движениями пой- манного медведя -— в ответ на вопрос предсе- дателя •— что он может сказать в свое оправ- дание, — трясет головой. Он стоит с 1 беспо- мощным видом, не зная, куда ему глядеть, в шаркая правой ногой по полу. Когда предсе- датель дает ему понять, что он снова может сесть, он так быстро поворачивается, что едва не падает. Свидетели не только делают показания, но и высказываются по поводу предложенного наказания. Жители барака № 47 находят его слишком мягким. Тиф унес у них в прошлом году двоих детей, они взбешены и требуют примерного наказания. Председатель санитар- ной комиссии держится того же Мнения. Две женщины из числа слушателей также требуют более сурового наказания: двадцать рублей и десять дней домзака. Единственно, кто засту- пается за обвиняемого, это епо бригадир; он просит принять во внимание, что обвиняемый должен посылать деньги своей жене, которая еще живет в деревне, и что рабочих, пришед- ших из деревни, такие большие наказания скорее запугивают, чем воспитывают. Поэтому он ходатайствует, не применять денежный штраф, а ограничиться одним выговором; он сам обязуется взять шефство над обвиняемым и прибуксировать его на правильный путь: «Даю слово ударника!» Суд не удаляется для совещания, он сове- щается здесь же в зале. Его решение должно быть утверждено, отклонено или дополнено собранием. Председатель звонит. _— Суд предлагает собранию об'явить обви- няемому строгий публичный выговор с занесе- нием на черную доску и взыскать штраф в размере 5 рублей; кроме того, собрание может принять к сведению обещание бригадира Се- Merfa Семеновича Михайлова и обязать его сделать из обвиняемого члена советского об- щества, сознающего свои обязанности перед общественностью. Я приступаю к голосова- нию. Кто за? Благодарю вас! Кто против?.. Никто. Собрание единогласно одобрило при- говор суда. Переходим к следующему случаю... Следующий случай — неизвещение о зараз- ной болезни., Гражданка Любовь Николаевна Аненкова не \ о л ь ко не заявила о заболеваний своего двухлетнего сына, но даже пыталась спрятать его от врача, когда он, извещенный соседями, пришел посмотреть, что с ребенком. Мотив: .:.«я боялась, что у меня возьмут ре- бенка и стащат в больницу. Я слышала, что в больнице обменивают детей...» Обвиняемая Аненкова тоже принесла с собой «наследие старой деревни»: в деревне, откуд 3