Сибирские огни, 1933, № 3-4

4». В Л Й С К ОПФ. Б У Д УЩЕЕ В Л Е САХ 153 дряд ли увидишь еще на ком-нибудь — крах- мальный воротничек. На носу пенснэ в золо- той оправе, под мышкбй большой портфель. Иностранец? Нет, он как раз говорит со сво- IM соседом по-русски, мягко и чисто, как мо- нет говорить только русский. Наше внимание отвлекается от него. Дежур- ный инженер подошел к печи и смотрит сквозь темное стекло в окошечко. Поток он глядит на часы. Печной мастер делает вопрошающий жест, но инженер качает головой: еще нет! На стальной кожух печи течет охлаждаю- щая вода. Прыгая вниз с одного «этажа» на другой, более низкий, она образует миниатюр- ные водопады; на нижних плитах она превра- щается в кипяток, — легкий, голубовато-бе- 1ый пар поднимается вверх. В мощных воздуходувных трубах, которые, как гигантские змеи, обвивают корпус печи, свистит горячий воздух, нагнетаемый в печь из кауперов, «подогревателей»; полтора милли- она кубических метров в час; удвацатеренный самум, 800° выше нуля. По наклонному мосту лезут вверх, из бун- веров, к колошнику печи, скриппы с рудой, известью и коксом, останавливаются перед в&ронмюй, опрокидывают свое содержимое в распределитель, который смешивает засыпан- ную массу и отправляет ее в домну. Журчит вода, шипит и свистит-горячий воз- дух. Катятся и громыхают ковши. Но весь этот шум покрывает басистое, гулкое ворча- ние печи, в брюхе которой шумит первая пла- вящаяся руда. Рабочие дежурной смены стоят вокруг лет- ки. Все готово, опробованы песочные барье- ры, между которыми потечет железный поток к «раю платформы; лежат наготове длинные железные штанги, при помощи которых будет сделана первая выдача (впоследствии их заме- нит бурильная машина «Мюллена», которая только что получена на железнодорожной станции); высокой кучей лежат асбестовые пла- стины, при помощи которых будет наведен мост через раскаленный ручей для того, чтобы перенести ковши с огнеупорной глиной к пуш- ке Борзиуса, которая снова закроет летку, ко- гда литье будет закончено. Рядом с нами кто-то рассказывает о первой выдаче доменной печи № 1. , — Было так холодно, что кругом пришлось развести костры. У людей, которые управляли оросительной установкой, чуть не отмерзли ру- та. И вдруг, вода перестала течь.. Лопнула тру- ба в колодце № 41. Мы бросились туда все, с кайлами и заступами; мы знали, что если вода остановится хоть на полчаса, домна взлетит на воздух. Земля была, как сталь, заступы скользили поверху. Когда мы, наконец, до- копались до трубы и растопили лед, людям пришлось спуститься в воду при 40° мороза. Но все 'же труба была починена! Кто-то другой продолжает: — Да, и в заводской канцелярии у телефо- нов сидел целых три дня человек, который случайно зашел туда, у него в Магнитогорске было совсем какое-то другое дело, но теле- фоны просто-напросто не отпускали его. Он был небрит, неумыт и был настоящим олице- творением 1919 года... Комсомолец со значком ударника показыва- ет своей спутнице печной кожух, на котором он набивал заклепки; рядом с ним бетонщик, не имея возможности показать свою работу пальцев, со» всевозможной точностью описы- вает: там, налево, внизу, где стоит второй кау- пер; мы выполняли на худой конец 111 проц. дневного задания, и ни разу меньше! Дежурный инженер поднимает руку. В тол- •rfe ожидающих движение. Первый громовой удар по глиняной пробке литейного отверстия. Уже? Нет еще. Приносят штанги большого раз- мера; все громче гремят удары по упрямой пробке. — Раз-два! Взяли! Раз-два! Взяли! Люди у штанги покрываются потом, явствен- но видно, как он течет у них со лба и затыл- ка. Толпой овладевает легкое беспокойство. Она ближе подвигается к печи. — Не идет ? — Что случилось? — Давай, помогай! Два, четыре, десять, двадцать человек сЬра- сывают куртки, бегут к рабочим у штанг и ух- ватываются вместе с нимж — Раз-два! Взяли! Почти все руководство' завода среди помощ- ников, в том чйсле Фадеев, секретарь комсо- мола. У всех прокопченые руки, красные лица; у всех бежит пот со лба и затылка. •— Внимание! Назад! Штанги с грохотом летят в сторону. Быстро отступают люди. Короткое шипенье, как буд- то сто паровозов сразу выпустили пар, — из литейного отверстия брызжет кусок пылающе- го солнца; искры, величиной с кулак, летят в воздух огненным водопадом, из печи в литей ную канаву вырывается первый чугун. — Ур-ра! Снаружи, на территории цеха дважды повто- ряется — ур-ра! а на платформе оно внезапно смолкает. Огненный поток прервал в двух местах правый песочный барьер: две гидры с десятиязыкими головам». ползут из прорывов. Люди, стоящие здесь тгзверху, на платформе, окаменевают. Но это длится одно мгновенье. В общем порыве, как будто взмытЫе одной огромной волной, бросаются они на вышедший из берегов железный поток. Один хватает ло- пату, другой асбестовую пластину, третий — кусок железа; бросают песбк в расплавленный жар: инструментами, планками, голыми ру- ками. Через три минуты бреши закрыты. Клокоча и взрываясь огненными языками, но уже укрощенный, течет железный поток в вагон-ковш. Вокруг него, вокруг первого ме- талла из «их» домны, пляшут дикий танец ком- сомольцы и комсомолки первой ударной за- клепочной бригады. Дисканты девичьих го- лосов покрывают время от времени рев литья: Нас побить, побить хотели. Нас повить пыталися... Люди вокруг нас теснятся у перил над ваго- ном-ковшом. Только человек в темном костю- ме и крахмальном воротничке остается на ме- сте и стирает медленными движениями остатки песка со своего портфеля. Перед этим, — я вспоминаю только сейчас, что я видел его за этим делом, — он сгребал песок вместе с дру- гими, не выпуская цз рук своего большого матово-блестящего портфеля, на никелевый за-