Сибирские огни, 1933, № 3-4

« оправляются с карандашом, быстро вы- водящим сложные формулы. Через лод, через два по этим формулам, по этим вычислениям, которые выведет на ши- роких листах плотной глянцевитой бу- маги рабочая рука Солодуха, будут возводиться машины, 'будет налаживать- ся производство. Рабочие руки... В Марию входили слова Александра Евгеньевича, как неслыханная сказка. Голос его волновал ее. Голос его гово- рил о многом, о том, что не укладыва- лось в слова. — Вот я разговорился... — усмехаясь, оборвал самого себя Солодук. — До- рвался до хорошего слушателя и зло- употребляю... —чЩегг, нет, говорите! — попросила Мария; —• Вы хорошо г рассказываете. Очень хорошо.,. — И она густо и жарко покраснела. — Чего там — хорошо! -—светло и с легкой застенчивостью возразил Алек- сандр Евгеньевич. — Разболтался я. За- ниматься надо, а я тут вечер воспоми- наний какой-то устроил. 1Но занятия в этот раз не клеились. Цифры и вычисления оставались холод- ными и чужими. Цифры и вычисления были чем-то отпугнуты. Мария плохо разбиралась в них, путалась, нервнича- ла. Мария сердилась на себя, смущалась и прятала глаза от Александра Евгенье- вича. — Пожалуй, на сегодня довольно!— спохватился Солодух и стал прощаться. Мария проводила его до дверей. Ос- тавшись одна, она почувствовала облег- чений. Она почувствовала, что присут- ствие Александра Евгеньевича вдруг стало ей .почему-то в тягость, что непо- нятное и томительное смущение охва- тило ее от его взглядов, от того, как он на нее .глядел, от его слов. Она села неподалеку от спящего Вов- ки, взглянула на его разрумянившееся во сне лицо, на полуоткрытый свежий ротик, на прядку шелковистых волоси- ков, выбившихся на лоб, — и беспри- чинно заплакала. 11. * — Мурочка! — сказала однажды Ва- лентина, подруга, поглядывая на Марию пытливо и выжидающе. — Мурочка, как же-ты в'ое-таки думаешь быть даль- ше? — Как дальше? Вот так и буду. — С Вовкой ва шее? А когда заня тия начнутся, куда ты с ним? Мария промолчала. — Ты не отмалчивайся! — настаива ла Валентина. — Ты сообрази. Что-тс нужно придумывать. ^ — Я его в ясли буду носить, — «ере шидально сказала Мария, и сердце ее •сжалось: ой, как же такого Вовку в чу жие руки отдавать! — В ясли... Тоже это не выход. Не на стоящее это. , — А что же настоящее? — рассерди ласъ Мария и сверкнула глазами на по- ДРУ Г У- — Что же, по-твоему, настоя- щее:? —• Отец... — Hte смей! — крикнула Мария. — Не смей мне говорить это! Валентина покачала головой. — Ты думаешь, я о Николае говорю.. — О ком же? — .резко повернулась к ней-Мария. — Определенно я тебе не могу ска- зать... Это ты сама определить должна. Кто тебе по душе, тот и... — Ты опять о том же! — — Ну, 'Чего ты замкнулась в себе, Мурка? —• решительно заговорила Ва- лентина. — Неужели история с Нико- лаем отрезала тебя от настоящей жиз- ни? Ты ведь еще девченкой была тогда, ничего толком и Hte> понимала. А теперь ты женщина, мать. Теперь ты на жизнь новыми глазами смотреть можешь. На- учена ты, опыт у тебя есть. Вот' хотя бы Солодух... — Молчи^ — властно и непреклонно перебила ее Мария.—'Молчи, не смей ©й этом! Валентина почувствовав в юкрике Ма- рии угрозу и неожиданное упорство, замолчала. Между подругами пролегло неловкое молчание. 'Стало тягостно обе- им. Стало невыносимо. Но ожил, подал 10 себе весть звонким криком Вовка м разогнал смущение и неловкость. Когда Валентина ушла и Мария оста- лась одна с Вовкой, она. вдруг почув- ствовала упадок сил. Ее решимость, ее упорство и энергия, с которыми она воспротивилась' тому, о чем намекала Валентина, оставили ее. Она стала ма- ленькой, 'беспомощной, растерянной. Женщина, мать! Девочка она, малень- кая, обиженная девочка, которая заблу- дилась , которая всех и всего (боится и