Сибирские огни, 1933, № 3-4

нечйо, если ОЙ МОЙ . И ты мне скажи т«о- СуВ' Гти: мсгу я быть уверен в этом?.. Мария не слушала его и уходила. Но он шел за нею и торопливо продолжал говорить. И, долетая до ее сознания, отдельные 'Слова erio, отдельные отрыв- ки фраз хлестали Марию больно, не- стерпимо больно. —- Прошу тебя, не торопись и выслу- шай... Я не хоту тебя обидеть, я даже уважаю. Но ведь оба мы с тобою хо- рошо знаем, что всякое бывает... За то- бою многие ухаживали. Ну, а как ре- бята вузовские теперь ухаживают?.. И я нисколько не .в Юбиде на тебя, если у тебя что-нибудь с кем и было... Мне только узнать определенно про ребен- ка... У меня от жены двое имеются, и там я уверен, я вполне убежден: мои это ребята, мои!.. А с тобою... не ясно мне... Погоди!., ну, что ты от меня бе- жишь, как от зачумленного!.. Погоди!.. Он торопился говорить, еле поспевая за е . Но она убегала от него. Она не глядела под ноги, она не боялась спот- кнуться и уронить теплую и мягкую ношу свою. Она бежала и старалась не слушать его. Но слышала. И горела и обжигалась отчаяньем, стыдом, гневом и растущим чувствам гадливости... Двор жадно и откровенно всматри- вался в чужую жизнь. Но время шдо, и в этой жизни становилось все меньше и меньше пищи для дворовых разгово- ров. (Время шло, и новые слухи и .инте- ресы захватили двор. И вот уже о но- вом, об ином заговорили за воротами в вечерний час, когда возмущенная гу- стая пыль улицы оседала медленно и тихо на камни, на дощатые тротуары, ва выступы домов. И девушка с ребенком перестала вол- новать и возбуждать толки. До нее ли, когда почти рядом, всего за три дома отсюда, уплрозыск ночью накрыл кон- трабанду, и теперь двору есть, дело вы* считывать, сколько дюжин шелковых чулок, сколько коробок пудры и фла- конов духов Коти разрыли, разыскали под половицею агенты и какой убыток от этого произошел для тех, кто засы- пался. Шелковые чулки и судьба душистой и (нежной заграничной иудры заслони* ли судьбу Марии. И в это-то время Мария встретил Александра Евгеньевича 'Солодуха. Оправившись намного от всего в; привычного и неожиданного, что прнц ло к ней с ее материнством, привыкнув ребенку, который выростал и становилс ей все роднее и ближе, она как бы oi нулась от забытья. -Она вспомнила, чт есть университет, который BOT - BIOT cnq ва раскроет свои двери и потребует ра боты, потребует усилий, взвалит на плечи обязанности. Она почувствовала, что помимо то боли, которая даржала ее и властвовав над нею в течение 1 нескольких месяце что помимо всего перенесенного ^ есть еще большая жизнь, от которо никуда не уйдешь. • — Не с тобой первой это: — тверд» ла ей Валентина, подруга. Она знала: действительно, не с не первой случалось такое. Но сперва эт 'Сознание нисколько не утешало ЕЕ : , IB приносило ей никакого облегчения. Сн, чала она знала и ощущала только CBOI боль, и какое ей было дело, что и других бывала эта боль? Какое ей был дело? Но пришел день, и она улыбщ лась. Может быть, солнце в тот раз з играло как-то по-новому своими луч ми, может быть, жадные и сочные •'уб ки ребенка прикоснулись к ее пруди пс особому, небывало напоив какой-то н( изведанной ласкою, — может быть, то и другое, но она облегченно и яон улыбнулась. И Александр Евгеньевич Соло, прищел к ней, словно была между ни| и этой улыбкой осмысленная связ! как-раз в тот час, когда в глазах Мари еще светилась теплая влажность бе( причинной радости. — Вот тебе, Мурочка, помощник и математике!—пояснила Валентина, npi ведшая Солодуха. Был до этого у подруг мимолетты разговор о том, что Марии непременн нужно поднажать по наукам и начат готовиться к будущим зачетам. — Помогу! Честное слово, помогу! - подтвердил Солодух. И Мария взгля нула на него с изумлением: свежее q хощавое лицо йго было оарьезно, глэ за смотрели как-то затуманенно, ryoi строго хранили медлительную сдержа* ность, а полос весь излучался веселых бодрящим, хорошим смехом.