Сибирские огни, 1933, № 3-4

дались на курсы. 'Свежий ветер вымел на работу всю городскую 'человеческую накинь, до тех пор не. знающую, куда де- вать себя. Келейников был рад этому. Он был рад, видя, как сутулого лавочника .с пот- ными руками, жадно прилипавшими не- давно к краденым книгам, вели под кон- воем в домзак. Наконец, Келейников до- ждался: пригодилась давнишняя оправка о восьми группах; его (приняли библио- текарем, Послав одновременно на вечер ние курсы этой специальности. Среди книг он почувствовал себя на своем ме- сте. Пыльный старец в пророческой бо- роде, сначала подозрительно косивший- ся на его рваные ботинки, был доволен им. Сдвинув на лоб золотые очки, ста- рец шелестел: — [Молодой человек, вы развиты и любите книгу. Теперь это редко встре- чается. Я уж тут восемь барышень пере- менил до вас.... Потом, на призывной комиссии, 'воен- ный врач внимательно выслушал его сердце. — Ни на что не жалуетесь? Н-да, мус- кулатуры нет... Ничего, разовьем. Годен ! Книжное (счастье отшелестело. Здесь снова ничего не выходит; опять надо бороться с собой, не поддаваться тос- ке, убеждать себя, что где-нибудь есть выход. Конечно, он хорошо знает, что нужна защищать (Страну советов; по политзанятиям у него — отлично, по (строевым — слабо, слабо, слабо. Какое дурацкое непослушное тело, у него, Ке- лейиикова! Он почти с отчаянием снова ощупал худые рукц. Какая горестная че- пуха! ... если, боец рано подымает лыжи от снега, это нарушает непрерывное сколь- жение и способствует прилипанию снега к лыже:!. • | — Нет] Стоит (Ли читать? — Теория остается для Келейникюва серыми стра- ницами дешевой книжонки. Все' равно он не может соревноваться с другими курсантами; Дрожь в коленяЬс, прокля- тый .страх упасть мешают ему. Лыжи не повинуются Келейникову, сердце 1 его .ме- чется, набухая; он отстает, отстает, от- стает... Дымными тяжелыми глазами Келей- ников обве^ стены ленуполка. Стены го- ворили с ним, убеждая, уговаривая, тре- •буя. И вот, уже косоватым и смугла взглядом искал Келейникова, подходя столу, товарищ Шамсутдинов Файзулл коммунист, командир .отделения. Д треугольника, точно два маленьких ж вых (Сердца пламенели «а его петлиц — новые, пришитые старательно и н давно. —• Поговорим, да, товарищ? — мла ший командир сел к столу. — Ой, нех рошо замимаете'съ, ой, нехорошо... «Опять», (с тоской подумал Келейн ков. Ему •захотелось бежать из ленуго; »а, бежать изо всех сил; пусть М'енш одышка и ноют колени... Шам1сутдинюв разводил руками. — Наше (отделение первый был бь лучший был бы, а вы нас позорите. Ста дно вам, товарищ курсант, ой стыдно! Келейников молчал; голова его сама как налитая непонятной тяжестью, опу< калаеь все ниже. «Зачем (Шамсутдимо говорит это ? Думает меня (исправить, н учить? Многие учили, да ничего не вы шло и не выйдет». Слова младшего командира (бежали та тарокой скороговоркой; Щамеутдино говорил по-русски довольно правильно но страстность речи, жар убеждения уве личивали акцент. Не в этом дело: .вся кую речь (Об этом, о наболевшем, Ке ленников Воз равно бы не воотринял Ему столько раз говорили и раньше i теперь, стыдили, убеждали, издавал;» в конце-концов, но; он был бессилен. I чему эти лишние упреки? Беспомощ ность Калейникова, неспособность, не ловкость неумолимо доказана жизнью; только в любимом сумраке библиотек иого подвала находит он покой; лучик молчать. Келейников молчал, наполовину от- вернувшись, как (будто его не касалось Глаза Ша1М1сутдинова 'постепенно стро- жали; (скулы его наливались сквозь сму- глоту чрезмерно кипучей кровью обиды, — Хорошо, — оборвал он .сам себя, ярко и жестко взмахнув рукой, как на физзарядке с винтовкой. — Я вижу, вы меня не слушаете, товарищ Келейников. Придется... В глазах его, косо вырезанных на ску- ластом лице, тяжело, .неподвижно сто- ял гнев: что-то темное, как лужа под- земной воды в шахте. — ...Считать, что вы на черный доска попасть хочете, прорыв в нашем, отде-