Сибирские огни, 1933, № 3-4

крс|плеиие лыжи, ибо травильное креп- ление носового ремня Поможет избежать потёртостей и облегчает ходьбу на лы- жах». Келейников закрыл брошюру; полез было в карман за носовым платком, но •вспомнил во время: платок потерян. Да, потери продолжались. Антатку от рем- ня он, к счастью нашел; а толстая те- традь в кожаной обложке, а платок, вы- данный государством каждому курсанту полковой школы, великолепный, боль- шой и прочный носовой платок, на ко- торый государство затратило Дефицит- ную ткань своих фабрик, f — где эти ве- щи? Увы! Келейников потерял их, не; су- мел Сберечь еще в карантине 1 , когда но- вая действительность оглушила его ко- мандой «Становись!». Двадцать во- семь вещей было выписано ему хозча- стью, но он чувствовал себя настолько растерянным, настолько ре в своей та- релке, что косяки с шурупами остались неприкрепленными к подошвам сапог; он вое откладывал на другой день; пет- лицы пришил с rplexOM пополам, криво- вато. Он был близок к тому, чтобы по кусочкам растерять всего себя. Жизнь была рассечена на две полови- ны: до 'армии и здесь, в полку. Две по- ловинки ни!как ,не) Походили одна ,на другую; тогда дни тихо шелестели книжными страницами — Келейников работал библиотекарем, неторопливо вы- давал книги в полусумрачном подвале научного учреждения. Его непосред- ственный начальник — пыльный старец в бороде пророка и золотых очках — говорил голоском шелестящим: — Мо- лодой человек, найдите-ка мне «Вест- ник гарного департамента» за 1880 год... Время остановил ось в полусумрачном подвале, время умерло, оно было погло- щено без остатка торжественным ше- лестом книжных 'страниц, оно запута- лось в пророческой бороде седого зав- биба. Это был отдых, пожалуй, заслу- женный, как он думал, после метельных и дождевых ночных скитаний, ПО'Сле волчьей борьбы за килограмм хлеба — «мантулы», за восьмушку махорки и ноч- лег в Доме (крестьянина. Беспризорни- ком он был плохим; собственно говоря, не беспризорником был он, а кем-то вро- де беспризорника, одним из тех, до- вольно-таки великовозрастных, хрониче- ски безработных парней, которые в те годы прочна оседали на бирже труда оставшись за бортам производства. Он оседали «а бирже труда, как никому те нужная на)кипь звонких и дымных улт городских. Были близки они к трущоб ным блатным низам, не сливаясь вое аи с этими низами, сохраняя в себе неко торую рабочую сноровку и желая» «устроиться». Келейников подростком пришел i осенний 'Слезливый насморочный день в биржу труда и на несколько лет застря там, потому что недавно умершая май вдова мелкого акцизного чиновник души в нем не чаяла, Bice боялась, чт Петенька простудится, считала его бо лезнеНным, хилым ребенком и не поз в оляда ему ничего делать. «Петюша, П( тюша, полежи», — говорила мать, су« тясь вокруг него с микстурой, грелкой •клизмой. По-настоящему, вплотну учиться тоже не позволяла, боялась п( . реутомления. Беллетристика замени ла ему школьную' учебу. Лежа на бок;, . читал он Тургенева, переворачиваясь н живот, глотал Стивенсона. й§з же KOf как дотянул до восьмой группы совет ской школы. И вот — мать умерла. И вот — в осе ний день, серый, как отсутствие надеж •он пришел на биржу. Делать он ничег не умел. Bice валилось из его рук, непр; способленных к работе. Он пытался вь гружать дрова с пристани; четырежд! под ряд уронил носилки; чернорабочи* насмехаясь над ним, крыли его маток он убедился, что ничего не выйдет; вес Изломанный, с ломотой в неразвитом т( ле, еле 'сдерживая бурные слезы униж« ния, он побрел с пристани, и дождь хж стал его по лицу. Старшой швырнул ем тридцать копеек за два часа работы; о: хотел отказаться, бросить монетки в л) жу, чтобы сочная грязь засосала их, & слишком хотел есть; дальние родстве! ники попрекали его, и он не пошел ним, купив обед в татарской харчевк на базаре. Все-таки это был первый за работок. Когда родственники однажды выгнал! его, чтобы он не портил им унылым в» дом и плохой одеждой именинную вече ринку, он больше Hei вернулся. На его счастье снег растаял; дне было почти жарко; на бирже над ни смеялись, называли его «инженером» •он спал с одним 'старым бродягой в п»