Сибирские огни, 1933, № 3-4

— Ты отказалась? Он .предлагал, а ты отказалась? — Да! — подтверждает еще раз Ма- рш и отворачивается. 8. Ни подруга, ни близкие,, никто другой не должны знать, как это было. Никто. Потому что от всего этого осталось теперь такое жуткое, такое непереноси- мое ощущение гадливости. Словно рука прикоснулась к чему-то нечистому, омерзительному, бесконечно грязному. Как всякие встречи,, которые потря- сают и оставляют в жизни крепкий след, и эта встреча была случайной. Если б Мария предполагала, если бы она на ми- нуту допускала мысль о том, что она увидит на этой улице идущего прямо к ней Николая, она никуда не пошла бы в этот день из дому. Но она пошла, и встреча состоялась. Ребенок мягкой и теплой тяжестью- да- вил ей на руки. Ребенок тихо спал у нее на руках. Неуверенными шагами шла она по узкому тротуару. Ей все каза- лось, что она оступится и уронит свою ношу. -И она глядела -себе под ноги, ви- дела запыленные доски, комки,засохшей грязи, следы бесчисленных чужих ног. Она медленно и осторожно продвига- лась ©перед. — Маруся! Знакомый голос остановил .ее. Он раздался так неожиданно, ои вырвался откуда-то так ненужно и остро, что Ма- рия смятенно остановилась, прижала ре- бенка крепко к пруди и, покачнувшись, едва не упала. — Маруся, постой! — Пропустите меня! — ломающимся, неуверенным голосом произнесла Ма- рия: — Зачем вы остановили?.. Пропу- стите. Николай, хмуря брови, стоял пред нею и загораживал ее путь. Он смотрел на iee руки, на ребенка, на ее ношу. — Мне надо переговорить с тобою. Очень хорошо, что мы встретились... Покажи ребенка! Она отстранилась от него и прижала свою ношу крепчз к груди. — Пустите!.. Нам не о чем разговари- вать! — Бот ловко! — с хмурой усмешкой крикнул он: — Здорово! Не о чем го- ворить? А ребенок, это что, пустяк?.. — Ребенок мой. — Не глупи, Мария! Давай спокойно потолкуем... Пойдем сядем где-нибудь. Возьми себя в руки и попробуй послу- шать меня... — Ты хочешь, чтоб я закричала, чтоб позвала на помощь?! Не приставай ко мне! Пусти мйня... Уходи! Мария оглянулась кругом. Она уви- дела по-летнему пустынную улицу; она заметила недалеко»' длинную скамью у чьих-то наглухо закрытых ворот. Нео- жиданно для самой себя она вздохнула. Ловя этот вздох, Николай .придвинулся к ней еще ближе. — Десять минут. Только десять ми- нут. Не! больше... Вон там сядем. Са- дись, тебе тяжело держать его. Ну, сядь! И, не, зная* почему, она согласилась. Прошла к скамейке. Опустилась на нее. И почувствовала, что, действительно, ей было тяжело нести ребенка, что ру- ки ее устали. — Вот... — нерешительно улыбнулся Николай: — Вот видишь, я не с'ел те- бя... А ты похудела. Бледная какая ты ^ стала. Тебе поправляться нужно. И ре- 'бенок, поди, тоже слаб^нышй. Покажи? Она неподвижно застыла, и тогда он наклонился над ребенком и развернул закутывавшие его пеленки. - - Глаза серенькие... — смущенно ' -сказал Николай: — Смешные серенькие глазки... Неужели, действительно, мой? —• Что?'— отстранилась от него вме- сте с ребенком Мария: — Что такое?— не понимая, но что-то сразу почувство- вав, спросила она. — Я хочу знать: действительно ли этот малыш м-ой... от -меня? —• Ты... — Мария поднялась, -подхва- тив неловко ребенка — Ты... негодяй!.. Уйди! Пропусти меня! Она оттолкнула Николая и, не -слу- шая его, пошла. Идя следом за нею, Николай говорил: — Не волнуйся, пожалуйста! Я имею полное право интересоваться этим. По- чем я знаю, что ребенок мой?... Я не уверен в том, что ты была девушкой, когда мы сходились -с тобой! Не уве- рен!.. Тогда это не значило для меня, ничего не значило... вот теперь совсем другое дело!.. Должна же ты понять!.. Я хочу теба помочь. Ну. риди тебэ са- мой, а главное, ради ребенка. И ко-