Сибирские огни, 1933, № 11-12

— Варвары! — дико заревел Эрмий, вска- кивая на стул, потрясая вилкой. — Это я ,— Наклонился он к Аркадию, — тебя разыгры- в аю. Смотри еще: «Всыпать сто шомполов отцу Мефодию за его усердные молитвы!». ' Взрыв хохота потряс столовую. — Нет, ведь вот же, натура людская, — оправдываясь, вскричал Аркадий. — Он це- лую проповедь солдатам прочитал о пользе порки: якобы Иисус Назарянин впервые по- рол людей. Дежурный мне подал рапорт об этом. — Нет, а отец Мефодий-то каков, а? — Да-а, жйль, — негромко проговорил Слюдкин, — нет отца Алексея. Разговор перешел на священников, и опять всплыл слух о зверствах отца Ивана. Рас- сказала Нииа. — Нет, а вот что в университете говорят о нем, — брезгливо поморщился Эрмий. — Это ужас. — Русское духовенс тво всегда славилось подлостью, — закончил Роман Слюдкин. Все пошли одеваться. На дворе стоял пол- день. Вечером должны были приехать гости. Обычное волнение охватило дом. Повар Са- рылбаева последний раз проверил кладовые и торжественно сопровождал Ваоену в сто- ловую. Столы, как гробы, забелели марлей. В библиотеке вспыхнул огонь. Дом ждал. Аркадий вошел в библиотеку, одетый в новый английский мундир с галстуком. — Сбрось ты свои побрякушки, — попро- сил Роман. — Потом ты имел право вообще не надевать в таком случае мундира. — Не тащи сюда казарму, — закричала Нина. — Адат все равно не будет. .. Кругом! Шагом марш! Аркадий переоделся в темноеерый костюм и сразу все военное слетело с него. Нине не понравилось ее платье, и она ушла пере- одеваться. Эрмия трудно было торопить: в библиотеке остались Роман и Аркадий одни. Роман посадил сына рядом: — Меня все же волнуют твои сомнения, — начал Роман. — Александр добывает мне с вободную землю. Я, как только Колчак про- ведет реформу, возьму Александра от Бак- дыкова, и вы оба будете вместе. Но ты дол- жен понять, что партизаны заставят прове- сти реформу без учредительного собрания. И в этом я им буду помогать. Те, что гово- рят будто бы земельного вопроса в Сибири нет, — те мелко плавают. Так кажется с пер- вого взгляда и Эрмию, покамест такое за- блуждение простительно. Но тебе, Аркадий прощать нельзя. Я привез кое-что из совде- повских книг, рекомендую очень. — Роман улыбнулся. — Можно сказать специально для тебя. — Мне тяжело и кажется, что не только каждый офицер, но и каждый доброволец говорят мне: «Предатель». — Они глупы и ты наплюй. Роман обнял сына, а тог с дрожыо сказал ему: — Ты ведешь, папа, опасную игру. — Ничего, — ответил Слюдкин. — В этой лоханке, — постукал он себя по голове, — меж дерьмом есть еще кое-что и другое. Я не могу жертвовать ничем. Скорее повешусь. А если же говорить серьезно, то тебе, Ар- кадий, необходимо знать, что мы, эс-эры. если мы не хотим стать убогим придатком городской буржуазии и кадетов, чем уже стали многие, например, меньшевика, сибир- ские областники и другие, и, если мы, эс- эры, не хотим, быть раздавлены большевика- ми, а хотим играть какую-то самостоятель- ную роль, то мы должны вести именно опас- ную игру. Опасная, звериная игра и есть на- ша роль. Правда, она, эта роль, Аркадий, она, если быть гуманным человеком и рас- суждать по-гуманному, темная роль. Но это так же неизбежно, как и невозможно, что- бы Мин Епанчинцев или я были большевика- ми. Почему все это так? Вот почему Арка- дий: крестьянство зажато, как в тиски, меж- ду двумя сильнейшими классами: буржуази- ей и пролетариатом. Если логически просле- дить конечный пункт движения крестьянст- ва или вернее, е го жизни, то мы увидим, что там, где когда-то стояло, как море, кре- стьянство, там на е го месте стоят только: Мин Епанчинцев или я с одной стороны и Гордей Баклыков или Дыядра с другой. Больше никого нет. Все эти Бзырины, Ляи- ны, Агаповы, — все они превратились в Баклыковых или Дындру. Это тебе понятно? Увиде в, Что Аркадий качнул .головой,; Слюдкин продолжал: — Следовательно, крестьянство перестало существовать. Следовательно, оно . сейчас постепенно шаг за шагом идет к своей ги- бели, как крестьянство. И вот наша роль, роль эс-эров, довольно оригинальная: уско- рять гибель крестьянства, с одной стороны, и, с другой, отбивать удары городской бур жуазии по деревенскому буржую — по мне, по Мину Епанчинцеву. А ведь большевики хотят разгромить всякую буржуазию и оста- вить один труд. — Ничего, папочка! — вскричала Нина. — На тебя претолстый аркавище вьет Дындра. Нина странно напоминала Адат. Аркадий