Сибирские огни, 1933, № 11-12

оправдывался Роман Слюдкин перед Са- рылбаевым. — Скажите им, Жумажан, что я извиняюсь. -V Революция развращает и их, — тяже- ло прошептал он засыпая. Противясь сну, о<н пытался до конца довести свою мысль: Роман хотел видеть детей такими же, как и всегда, но они явились тихой, робкой стаей, и это взорвало его. Робость была ему чужда и ненавистна. . — Скажите им, — попросил он, — мне ничего не нужно. Я сам скоро встану. Глава XXI I. Снег упал на землю, обильно прошитую косыми дождями. Ожидался большой уро- жай; тяжелые снеговые тучи висели над степью неподвижно и у мужиков рождали смутную надежду: мобилизаций больше не было, по городам и в Черновой стояли штабы формирования добрармии, дезерти- ры незаметно возвращались с заимок и чистили полные навоза .сараи. Вернулись и арестованные мужики. После всех пришли Иван Савельич Бзырин и Оилантий Подзо- ров. Их привез какой-то мужик, восторжен- но кричавший о новом «сибирском царе», фамилию которого он никак не мог вспом- нить. — Не то Толкащев, не то Клюшкин, — беспомощно разводил он руками. — Толчак, — подсказал Силантий Под- воров. Иван Савельич сидел на санях в том же халате, в каком ходил в наступление. Было холодно, но он не зяб. Изможденный тюрь- мой, жевал, вместо соломинки, длинно от- рощенную бороду и боялся поднять глаза на брус, где было озеро. Кто-то помог ему. — Гляди, Ваньша, чо сделали подлые лю- дишки! На брусу ослепительно белел снег и ка- мышовый разлив озера дрог, крепко впа- янный в лед. Иван Савельич в здохнул и потом вылез из санок. — Большаки вернулись наши! — кричал один из мужиков. — Идите сюда. Силантий Подзоров спокойно огляделся кругом. К санкам, что стояли посреди ули- цы, напротив сельской управы, пр глубоко- му сне гу спокойно подходили мужики. Передний издали снял шапку: — Новый царь сибирский жид али рус- скай? — Толчак, — ответил Иван Савельич. — Слава богу, — широко перекрестился мужик, — русский. Он повертелся вокруг санок, взглянул на небо, точно выпивая е го насыщенную сне- гами пучину, и спокойно зевнул: — Тода прощавайтя. .. За ним ушли и все остальные. Иван Савельич, не торопясь, стряхнул с халата солому и унылый, опустошенный стал смотреть перед собою, ничего не видя. К нему, шатаясь, прибежал Трофим. Он заползал в сне гу у «ог отца: — Тятяня. .. Тятяня . .: Все - то посожжено. .. Все-то по ветру. .. а-а-а... Иван Савельич слабо поднял сына л ушел, оглядывая притихшую деревню. —- . Нажива-е-ешь, — кто-то крикнул ему. — Осень небывалая прошла! Иван Савельич зашел во двор сельской управы, где был когда-то исполком, затем народно-революционный штаб. Во дворе было чисто убрано, а березы, недавно шу- мевшие под окнами, лежали теперь под навесом, как груда костей. Обвязанный бабьим платком, мужик рубил их и часто сморкался: — Силантий Иваныч, живой? — спросил он. — Старуха его у меня, пусть идет в баню. Рубивший дрова крикнул в дверь хаты: — Силантий Иванович, Савельич в баню зов е т ! Новый фугованный заплот неприятно ше- вельнул в Силантии чувство обиды. Оно стало еще горше, когда он подошел к братской могиле, г де цепенел пышным по- крывалом снег. — Силантий Иванович, d Рождеством Христовым! — прозвучал возле него голос. Мин Епанчинцев позвал мужиков, и они унесли Силантия. Падал снег, кротко молчала тишина в замельтешенной деревне. — О, боже мой, боже мой, — прошептал Мин, склоняясь на ограду могилы. На него смотрела черная доска. Снег зарябил ее, но слова, написанные каким-то прохожим парнем, звучали в ушах Мина. — Они бесстрашные. .. которы. .. — шеп- тал он. К нему подошел Роман Слюдкин. Бо- лезнь сделала его лицо прозрачным, отто- го глаза еще больше почернели. — Жизнь — берлога. А в берлоге два медведя не живут, — прогудел он , ' расслы- шав шопот Епанчинцева. — В берлоге не могут жить два медведя, — повторил он. Мин Епанчинцев утвердительно качнул головой. Страдание, от которого Мин наполнялся