Сибирские огни, 1933, № 11-12

тракте, непомерно длинном, все они сидели за столикам. На Нине было платье уже взрослой де'вушки, она первая начала раз- говор, склонившись к Сарылбаеву, незамет- но дернув за мундир Аркадия. — Жумажан Сарылбаевич, а как живет Адат? Сарылбаев плутовато сощурил глаза, а Аркадий склонил охваченное переспелой малиной лицо. — Аркадий, а как живут Гордей Баклы- ков и Хайдар Тунг атаров? — спросил он. Та захохотала звонко и искренно. Ее смех привлек внимание многих столов, там, не скрывая любопытства, заговорили о Са- рылбаеве. К столу подошел тучный гене- рал и спроаил: — Малладой ч е ло в е к- Аркадий встал, блистая мундиром и орде- нами. —• Вы. .. снайпинг? — спросил генерал .— Вы в боях с повстанцами, в Антаевеких степях, показали дьявольскую храбрость. Вы.. . кажется, с кладбища один с отделе- нием выбили две тысячи человек? .. Рус- ский герой! -— внезапно заревел генерал. К столу подходили незнакомые лица. Ар- кадий что-то бормотал о России, но люди уже ревели вокруг и тащили его куда - то в сторону, у г ощала и расспрашивали. Арка- дий бросал умоляющие взгляды на столик, где сидели Сарылбаев, Нина, Эрмий. К столу подошел толстый человек и отреко- мендовался корреспондентом. — Не помешал? — спросил он. — Я дол- жен извиниться перед вами, — обратился он к Нине, но отец Иван пикантный тип, так сказать, легендарный. — Да, да ! — ухватился он за последнее слово, именно легендарный, в русском, сибирском ду х е. Он увлек своим примером многих священ- ников. Стоял шум, корреспондент велел подать коньяку. — Она пьет только воду, — предупре- дил его Сарылбаев. —• Прекрасно! —- не смущаясь ответил корреспондент. — Официант, воды и фрук- тов. А мне пельмени, — тихо сказал он. — Неудобно, разумеется, в таком обще с т ве пельмешки, но не могу — сибиряк до моз- га костей. По с л е ' длинного предисловия он снова рассказывал об отце Иване. Шум вокруг Аркадия цритих, и люди столпились у сто- лика. — Я должен еще раз извиниться и про- сить прощения, прежде чем с ка з ат ь. — Он забыл о своих пельмешках. — И вот началось наказание поркой, совершенно легкое, до чрезмеры, так сказать, гумани- тарное. — Гуманное, — поправил Сарылбаев. — Да, да, совершенно гуманное, — под- твердил рабсказчг/ж. Неожиданно он захо- хотал. — У вагонов, конечно, офицера ба- ловались, в частности мой сын. Ну, были здесь девушки, конечно, скромничали чре- е-е-змер-но-о-о. Деревенщина! Конечно, мой- сын темпераментный сибиряк, не выдер- жал и... ну взял на руки и положил у ваго- на. Должен вам, господа, не хвастаясь, ска- зать : он увлек всех. А отец Иван ходил вокруг с крестом и успокаивал: «Какой . чести вы удостоились, варварки! Моли- тесь! . .» Но девушки были скромны чре-е-е- змерно-о-о. Они, конечно, плакали, а отец Иван утешал их «молитесь. .. молитесь, — говорил он, — молитесь, что вам так мало- досталось». Взрыв хохота заглушил остальные ело- % ва. Сарылбаев, Нина и Аркадий вышли. — Легенда-а-арный священник, — неслось- из буфета. На спектакле Сарылбаев сидел между Аркадием и Ниной, склоняясь к Аркадию- ой прошептал: — С этим священником, конечно, дерз- кая история, о нем я слышу уже который раз! Аркадий пожал -плечами. Какая-то жен- щина тяжело засопела в ухо Нине: — А скажите, как отец Алексей Висса- рионыч попрыгивает? Жумажан Сарылбаев и Слюдкины уехали, не дождавшись конца спектакля! Перед раоветом их впустили к Роману. Тот -ждал. — А земля к а к? — спроаил он тихо у Аркадия. — До учредительного собрания. Роман слабо усмехнулся. — Ва-с, дураков, видно ничто и никогда не научит. — Папочка! — вскричала Нина. — Когда в Томск? — спроаил Роман у Эрмия. — Через две недели. — Почему поздно? — Не знаю. Они стояли перед ним присмиревшие. Нина плакала, а Роман-, не терпевший жен- ских слез, потому что в них видел только ложь и лицемерие, махнул рукой, дети вы- шли. — Не смогу. .. наверное, никогда спокой- но смотреть. .. на убогость людскую, —