Сибирские огни, 1933, № 11-12

в с ех об' гдикит. .. А так — не пойду я с ва- ми. Или это сказано было Березовским под впечатлением горя, или уже обдуманное, твердо решенное. .. — Не в коммуну, на собрание айда с на- ми... Он .нарочно пугает тебя, Никита Лукьяныч, — указывает Архип на Павла и смеется. — Не пойду! — Отказываешься и землю делить? —• Нет, пошто. .. а не пойду, — и отошел, направляясь, куда показывали сами осла- бевшие ноги. VIII. Торцов ворвался в читальню, не чуя под собой ног. Он запоздал. Собрание земель- ного общества открыли без него. Не дохо- дя до читальни десятка шагов, Федор услы- шал распирающий стены рев. Вот и бро- сился. Мужики повскакали с мест. Пол вот - вот рухнет под тяжестью их топота. К потолку рвутся кулаки, шапки. В ушах у каждого з вон стоит. Федор еле протискался к сто- лу. — В чем дело? Вопрос Торцова захлестнуло ревом. Он непонимающе крутил головой. Вцепился ру- кой в плечо Архипа и трясет его остерве- нело, — хочет знать, в чем дело. — Долой Чалбышева! — Дать слово Петру Лупентьевичу! — Не давай, не давай, долой! — Слушаем тебя, Петр Лупентьич! Павел Некрасов хватает что попадается под руку—счеты, папку, шапку — и коло- тит по столу. Архип Щаповал подскакивает к потолку. Дед Трофим тычет трубкой в ног коивого мужика. — Та-ж н кажу: мы т оже медовики. .. Хай тебе трубкой в нос! — Лолой! —• Дать слово, ежели человек просит! — орет Хрипин. Он колышется с боку на бок, как Ванька - встанька, такой же кургузый и размалеванный потом. Через его голову сычом смотрит Басалаев. Лишь Чалбышев стоит смирненько: ни дать, ни взять образ Николая угодника на середину выперли и лицом к столу поставили: и борода точно такая же, и глаза на этот раз строгие, по- дернутые маслом деревянным, и волосы при- глажены, только руки сложены не крестом на груди, а поддерживают живот. В этем и разница. А буря поднялась по такому случаю: сто- ронники передела, особенно члены комуу- ны, никак не хотели дать слово Чалбыше- ву. Противники требовали да ть слово. И зявязалась кутерьма. Дали - таюя слово Чалбышеву. Архип Шаповал шагнул вперед, голову побрал в шею, будто к бою приготовился. Пйрсл Некрасов сел и застыл выжидающе. Гавриленко Филипп спустился на юрт очки и навострил ухо. Дед Трофим не донес трубку до рта, остановился. Дали слово. Ждали слова. — Граждане! Смотрю я и вижу: топчем- ся мы вое вместе и на одном месте. Оно и верно. Мужик деревенский выгоду сразу недоучтет. На свой лад норовит все прики- нуть. В каждом деле опаску щупает. Это хорошо! Хорошо! Сейчас надо полагать, что пригляделись уж и... Делить надо зем- лю, мужики! — выкрикнул, даже подскаки- вая .—Делить! За то и я голос свой даю! — и протянул вверх руку. Архип Шаповал с досады рванул шап- кой о пол и закружился по читальне, как человек, потерявший внезапно память. Словно облитые ушатом холодной воды замерли мужики: ждали чего угодно, толь- ко не этого. Хригаина и Басалаева . словно пыльным мешком кто-то ударил: Чалбышев ли это ска з ал? Да, это с ка з ал Чалбышев. • Чалбышев стоял за воротами. Мимо его дома два исполнителя, вооруженные дубин- ками, вели Бараксанова Митьку в город на отоидку. Ему дали год со строгой изо- ляцией. Нахлобучив шапку, с котомкой за плечами, Митька угрюмо шагал по улице и боялся глядеть по сторонам. Долго (наблюдал Чалбышев за Митькой, пока тот не скрылся в переулке.