Сибирские огни, 1933, № 11-12

w Гармонист лениво растягивал меха. Куче- рявый парень начал было под нос напевать подгорную, да скоро замолчал. Как ни кру- тился Демьян, как ни хотелось ему вызвать на веселье, шутки, смех, — ничто не по- могало. Больше всех хмурился Яшка Гавриленко. Не даром не тянуло его на вечорку к Де- мьяну Чалбышеву. Отговаривал и ребят, »вал в избу-читальню. Из горницы вышел Чалбышев. За неуме- ние занять гостей пожурил Демьяна, а же- не гаркнул: — Баба! А ну-ка, девкам орешков, пар- ням семечков. Да живей! Пусть лузгают. Без стеснения, робята! Грызи, старуха под- метет. Хозяйка стала обносить девок кедровы- ми орехами. Руки тянулись к тарелке неуве- ренно. В горсть забирали — ^урица больше возьмет. Отговаривались «спааиблм». — Ты что, гармонист, заснул ровно? А иу-ка, была не была! — прихлопнул удало ногой. Полгорную заменила «барыня». Девки за- нереглядывались, зашушукались. Фыркали. Следили за суетливым хозяином. Чалбышев стал в средине круга. Жде т— кто же возьмет первым. Но охотника иг было. * — Эх молодцы! Кто ж за вас пля- сать будет? — Ты, Петр Лупентьич, пляши, а мы по- смотрим, — крикнул вихрастый парень. — Дорогу, значит, вам показать? — Покажи, покажи!.. Хозяин притопнул ногой, сделал полу- круг, пред Машкой Березовской застыл на гусином колене. Афимья чуть было тарелку из рук не выронила. — Старая ты голова, мать моя! Куда ты с молодыми втемяшился? Ухоаи-ка, давай — Молчи, старуха! И мы не лыком ши- ты! А ну, Машка, выходи! Машка не трогалась, сидела, краснея, как невеста на девишнике. — Уходи-ка, давай, уходи! Не срамись! Всплескивала руками жена Чалбышева не зря. Век доживала с Петром, а за всю жизнь единственный раз только она и ви- дела, как пляшет муж. Да и то было на их свадьбе. Почти насильно заставили. Отошла в сторонку и качала головой. А Чалбышев сделал последнюю присядку, ударил каблуком, повернулся к Машке • jtaxiep перед нею в ожидающей позе: — Эх, ма! — Как бы денег тьма!., поддакнул Яшка. Чалбышев услышал. Отдуваясь от пляса, он шагнул к парню: — Деньги, Яшка, дело наживное. День- ги — земля! — но тут же от него отошел к кучерявому. — Вот твой отец, парень... И ваши, ко- торые делить землю согласные. А рассчи- тали отцы Еаши: будет ли из этого прок? Сейчас сидишь на земле, после передела на нее ж сядешь. А расход? За передел платить надо! Много платить. Вечорка притихла. Непонимающе тара- щил глаза Яшка. Кучерявый не знал, что ему делать: слушать или отвернуться. — А деньги опять... земля есть — сей, хлеб те же деньги! Лишки есть — в арен- ду сдай, снова деньги! А ты... А ну-ка, баба, девкам семечек, парням — орешков! Но хозяйка растерялась, забыла, где ле- жат у нее орехи. — Сидите, молодежь, да за землю дер- житесь крепко. Народ из ума выходить начал, особливо старики, — их возраст к тому идет. А ваши лета — ум наживать да деньги. С гармошкой за плечами на кухню вва- лился Митька Бараксанов с Березовским Ганькой. Хозяин подскочил к ним. — К вам у меня особый -разговор будет. Наперво, гости ' дорогие, в горенку пожа- луйте, а там — особь статья! Масленая на- днях! Жена, что ж ты словно очумела. Орешков парням давай, угощай и девок. А мы сейчас... — А ну, ребята, за мной! — сорвался Яшка и вылетел в сени. Сначала девки, а за ними и парии торо- пливо покидали кухню, шмыгая в сенцы, в ограду, *за ворота и на улицу. Когда сгрудились на дороге, — сразу и языки развязались, и ноги сами заходили. .. Гар- мошка взвизгнула, пугая вечернюю тишь. Яшка беспокойно поглядывал на чалбы- шевсжие окна, ПЛОТН-Q припертые ставнями. — Не спроста, ребята, к Чалбышеву, Ганька с Митькой пришли, — задержал Яшка меха гармошки. Звуки оборвались. — Известно, пьяницы. — Вот тебе и все раа-в-но-о! — передра- знил Яшка вихрастого. — Вот тебе и хоро- шая вечорка у Чалбышева Демьяна! .. Вихрастый сконфуженно оправдывался: — Знать-е б... Аль пошли бы к нему? Нет! - — А я тебе не говорил? — и вдруг как расхохочется Яшка: м