Сибирские огни, 1933, № 11-12

ми отблесками, кружок дыма. У потолка он расплылся в широкое кольцо. Басалаев дол- го следил j a ним. — Без земельки плохо. .. Плохо, говорю, без земель ми. — Хуже и не придумать. — Ес ть земелька у нас. .. Земли как не быть, Ес т ь! Плюнул на окурок и отбросил в лоханку. Подошел к Филиппу, положил ему руку на плечо и прихлопывал: — Так же вот вашенские, кто раньше при- ехал. Ничего, живут! Сейчас живут. И об- щество отблагодарили за уважение, и вся- кого там, кто старания вложил... И ты вот так: послушай, как и что, поговори с кем и вселят. Вселят и жить будешь. .. Общество, хохол, дело великое! Перечить ему — проку не видать. .. На другой день Филипп со стариком по- шел на сходку. Сборня переполнена. Мужи- ки стоят на ногах. Добротных шуб да чер- неных полушубков в толпе больше, чем зи- пунов и рваных шубеек. Басалаев — за столом. Берет он в кулак свою жидкую бородку и тянет: — Облюбовал Осиновку нашу. Принять бы надо, мир честной. Поди, чать, и не по- мешает? — Пять ведер ставит, примером в общест- во, — крикнул Чалбышев. — Шесть нето, — добавил Хрипин и вы- шел на средину. Терентий Гавриленко жмется к сыну, Фи- липп льнет к отцу. — Нема грошей стильно, дядьки. — Врешь, старик. Без денег Да эку даль. Дома сидел бы. — Облюбовал Осиноц^у нашу. .. Принять бы надо, мир честной. .. — Нема грошей стилько, дядьки. — Хохол — народ денежный. — Врешь, батька! Грошей нет... — Нет грошей, рубли выкладывай. — Семь вето, и на левый берег. — Семь — ,и пусть живет. Отрезать там двадцать на сорок дольнику и пусть месит глину. Толпа расхохоталась. Чалбышев выдви- нулся вперед: — Так-то, хохол. .. Семь нето, и ты с на- ми... Ему-то поднесем? — обратился к му- жикам. — Без него веселее. — Можно! Чаркой не обидит! — Слышал? Говорит и тебе чарка перепа- дет. По рукам что ли?... Терентий плакал: — Сбавьте, дядьки. Нет грошей стилько. Отворачивались. — Нет грошей? Откелева приехал, т у д а 4 » езжай. .. ... Сбыл за бесценок что можно и поста- вил Терентий Гавриленко семь четвертей ви- на. А потом от своей земли пошел в батра- ки к Чалбышеву. Через год надсадился и 4 умер от грыжи, оставив в наследство сыну клочок земли на сухом болоте. Похоронив старика, Филипп потянул с вою лямку, как отец — назойливую грыжу: к вырезать нельзя, и сама не проходит. .. ... — В колхоз пойдешь, Гапа. А? — спро- сил Филипп жену, поворачиваясь к ней ли- цом. Гарпина молчала. —• Хуже не будет, а там, кто его знает . .. Гарпина прижалась плотнее к мужу: — Ты смотри, а мое дело женское. .. ГЛАВА ПЯТАЯ. I. До масляной остались считанные дни. Во- прос о землеустройстве Торцов решил про- вести до праздников. Соображал просто: пос- ле гулянки вряд ли мужики скоро очухаю- тся, да и рвение к переделу у многих осты- нет. И Березовский уже ему жаловался, ч то с той поры, как приехал он с Павлом Некра- совым из Глызиной, хоть двери в избе дер- жи на запоре: один за другим .идут мужики и спрашивают: — Получают ли середняки при переделе рас срочку? Как самому говорили, так Березовский н отвечал: — Рассрочку дают до нового урожаю и даже льготу. Так что, мужики, делить зем- лю беспременнс} надо. И не было никаких оснований Торцову откладывать передел на дальний срок. Но хотя перевес явно был на стороне бед- ноты, Торцов не успокаивался: — Пахнет врагом. Сидят иногда с Березовским они и разго- варивают. То беседа протекает дружно, складно., и кажется, вот-вот согласятся, до- говорятся, и, вдруг, понесет Березовский околесицу. А это что-то значит. Однажды Торцов не выдержал: — Часто, Ниюиуа Лукьяныч, ходил к тебе раньше Чалбышев? — Не ошибиться бы... Да и не заглядывал больно-то. .. У о г рады иной раз постоит — идет мимо, а так — нет. — Сдружились сейчас, что ли?