Сибирские огни, 1933, № 11-12

Карему попало. Слегка. Скорее шутя. Он было дернулся, но скоро отмахнулся хво- стом от старика, как от назойливой мухи, и снова, не торопясь, засгменил своими корот- кими ногами. — Що у вас там бачут в городу? — Что в городу? А ничего такого, отец... Живут люди! — Що? — наклонил старик ухо. — Живут говорю! — крикнул громко Т ор дов. — Живут и все лучше ожидают. — Живут ь? Эге! .. Та тож, говорю, и у нас живуть. Тож — живуть! Кто и слава богу, а кто... Всяко .есть! Старик пересел удобнее, толкнул руку за пазуху и достал кисет. Набил до отказу трубку, утрамбовывая махорку обожженны- ми пальцами, и закурил. — Сгуртовались мы, та дядьков в волость понаправилы! Дяд ь ков в волость понапра- аилы! — повторил дед, пережевывая дым первой затяжки. — Понаправилы, та наказ далы. Да ! Мабудь, що они там нам допомо- гу вышлють. Допомогу вышлють, говорю! Лиха бида, добрый чоловик, у нас земля. Лиха! А российскому чоловику и життя нет. Життя нет! — вытащил он из рта трубку и махнул ею. — Что такоз? — Е е ? Понаихали, говорю, а зимли ни- маем. Нимаем земли! И туды, и сюды, и в сильсовет, к обчеству. .. И они нам — нима- ем земли, говорить! Нимаем. Ге - г е! А ее мать и оком не злопаешь. Оком не злопа- ешь! С а ш обгоняли выемки, забирали под' емы. Из ложка выскочил заяц, встал на лапки, прислушался к шелесту полозьев и подался небольшими прыжками к чаще. — Понаихал российский люд в Осиновку з разных краив. Да ! 3 разных краив. А дерев- ня стара. Стара, говорю! Понаихалы — рань- ше кто, и мають землю, мають! .. Чи купив, чи так перепало как. .. Все Оуло! А год-два, познийше взять — приехав кто, бида тому! Заарендуваешь — пэсэешь, нет зараз без хлиба сиды! Сиды биз хлиба. Дед глубоко вздохнул: — Не любять там нас, не любять ново- аельцев. Та и жаль им с тарого: куплялы, продовалы. .. И послалы, говорю, дядь ков в волость. .. Передели просить, чи так бо нас притулилы... Нэ мыкаться щоб. Да ! Нэ иы- каться-б. — И много в деревне новос елов? — Та нэ! — И все безземельные? — Щитай вой: дид Апанас, Гавриленку Филипп, Бурко Константин. .. Га, тый! .. Ми- роненко Григорий тож мает! Та, как си- дят ь ! — отмахнулся рукой старик. — Как сидять? У Филиппа Гавриленку за лисом кусочек та за ричкой. А куски бач: цей ва- рижкой покрой и ни найдешь их! Не май- дишь,—потряс старик рукавицзй,—А ихать, ихать до них. .. Ге - г е! О крестовину выбил трубку, сунул за па- зуху. Лошадь повернул направо в лесную прогалину. Глядел в непроглядные таежные заросли, переминая думы. Глаза — омут ти- хий, тусклый и глубокий: не видать, что на дне творится, не понять. — И тем край б:хда. Бида! .. На землю по- рядков нема! Да, нема порядков, хлопец! И тож взять: у кого дитей богато, зимли не- достае, у кого много пашни, лугов, две-три души мает тилько. .. Ге - ге! И аренду здае от излишков, и пустует она мать. .. А щоб по- братуватыся — слухай ты — побратуватыся: щоб ни-ни! Ни побратуватуются. — И налог платимо, и с траховку; какие требы бувають в обчестве — за нас; плати- ну городыть, поскотину — опять гаркають . .. А земли — нет земли. — Жердяку вырубить в лесу не моги; •сен- ца худобе пидкосыть — в болото гонуть. Гонуть в болото. Погана жизнь, кажу тибг, хлопец! Погана! А тайга кругом не шелохнется, не обмол- вится. Грузно свешивали свои тяжелые вет- ви ели, окаймленные серебристой бахра- мой — снегом, Исполины лиственницы тя- нутся вверх конусом. Ширятся сосны. III. Мельничий сруб снизу густо обметало льдом. Стены запорошены снегом, мукой. Старое деревянное колесо привычно верте- лось и крутило трансмиссию. От воды и жерновов стоял шум, а сруб, словно в такт им, глухо вздрагивал. В помольном работал с дочерью Березов- ский Никита. Напудренный мучной пылью, он усердно выгребал совком муку из ящика и ссыпал в мешок, изредка приподнимая е го и утрамбовывая ударами о пол. Дочь вози- лась с мешком наверху около жерновов. Как-то боком, словно нгхотя. в помольное втискался Архип Шаповал. — Здравствуй, Никита Лукьянич! Мель- ник г де? Березовский, стирая со лба пот, глянул на Шаповала. — Тут был! — и оглянулся. — Молоть? — Молоть. Три чувальчика! Завозна, нет? — Кончаем, а других ково и нет. А ты ки-