Сибирские огни, 1933, № 11-12

От всех чумов в .стороне стоит один особо чумишко. Чумишко такой маленький, что в нем можно было только сидеть. В кем жил человек, которого за человека никто не Считал. Из чумишка выходила «то бабка, сам же он никогда из него не выла- зил. За это и прозвали его Лэ ао (лентяй). Брюхо у Лэсю большое, сам он человек средний. Одежонка на нем худенькая, ра- стрепана, в ся в заплатках. Да и та не его. Богатые люди давали свои обноски, а Лэ- сю донашивал их. Чум тоже сшитый баб- кою из лоскутьев старых нюков 2 , брошен- ных богатыми людьми. Нюк ве сь погоре- лый. Какое в нем тепло? , Лэсю век не умывается, весь соплями об- сох, только два глаза белые светятся. Чум маленький, он постоянно роется в пеплу. Лэсю бедный, соседи его оленные люди. Когда они душат на мясо домашних оле- ней или бьют диких, они не дают ему мяса. Дают только сбой — брюшину, кишки, легкие. Легкие порой дымленые, содержи- мое брюшины порой перемешанное с кровью. Этим Лэсю с бабкой питались. Так прожили лето. Над тундрой темнеть стало маленько. Ночи еще нет, только да- лекие предметы трудно различать стало. Был вечер. Кончили охоту, обдирали оленей. Зашли все в чумы, поели. А худень- кий человек Лэсю в этот вечер из своего чумишка вылез зачем-то. Сидит и слышит разговор, что" удалый Намна-мер отцу сво- ему передает. — В конце дня, гоняя диких, я видел вдалеке, что на нас идет тунгусский народ войной. Много народу идет, много гонят оленей. Идут забирать имущество наше. — Однако так будет! — отвечает отец. -— Я зимой слыхал, что тунгу (тунгус) зари- лись на наше богатство. То г да слышно бы- ло, что они должны были итти На нас. Намна-мер говорит: — Когда я диких загоняю из тундры в курью, я близко не хожу. Где я тунгу ви- дел, оттуда они к нам придут только на третий день. Я их видел. Не знаю, видели ли они меня? Лэсю в чумишко назад залез. Бабушке своей ничего не сказал. Лэсю век молчит, хоть и язык есть. Два дня после разговоров Намна-мера с отцом о «тунгу» (неизвестно, промышляли на стойбище диких), ваи доставали зим- нюю упряжь, привязывали к санкам чела- 2 Нюк — замшевая крыша. ки 3 , вдевали в них постромки, готовили лямки. Плохую летнюю упряжь заменял» •всю упряжью зимней, крепкой, надежной. Приготовляются к бегству. Лэсю ничего не видит. За сборами бабушка е го Нибии (иголочка) наблюдает. Она вошла в чумок и говорит внуку: — Хозяева - то наши думают арпишить. Упряжь подвязывают. Лэсю молчит. О чем худой человек' раз- говаривать буде т? В этот вечер Лэсю опять вылез из своего худенького чумиш- ка. Сидит и слышит, как старик говорит Намна-меру: — Лэсю надо завтра отправить в тундру диких к курье загонять. Вое равно он всю жизнь ничего не делает. Только еду нашу ел. Тунгу убьют его, не убьют. Пускай так. Вс е равно Лэсю худой человек. Ле гли спать. Лэсю пришел в чумишко и тоже лег спать. На утро встал. Слышит: гул. хорканье, топот оленьих табунов. Их пасту- хи гонят из тундры. Ко г да олени стали под- ходить к- стойбищу, в чумишко к Лэсю за- шел человек и стал говорить: — Сегодня хозяин велел тебе итти в> тун- дру загонять к курье диких. Намна-мер устал. Он с е годня всю ночь собирал к чу- мищу оленей. Лэсю вдвое согнулся, лежит. Не в доброй одежде протягиваться. В этой скрючишься. .. — Но, как? Пойдешь? — переспросил че- ловек. Лэсю молчит. Так тот и не дождался от- вета, ушел. Бабушка Нибии стала поднимать Лэсю. — Вставай. Ты слышал, хозяин тебя посы- лает загонять диких. — Дай, бабушка, мне бакари, я обуюсь. Лэсю поднялся. Оделся, запутался талино- вой корой. Слышно, что к его чумишку сам головной человек со стойбища идет и кри- чит: — Где ты там? Куда девался? .. Лэсю вышел. Хозяин ему опять говорит: — Ступай загоняй диких. За курью тебя переплавят. 3 Деревянные или костяные к о л ь ц а— блоки для постромок.