Сибирские огни, 1933, № 11-12

— Купа!.. Купа... — застонал весь отряд. Людская стремнина хлынула к оврагу, от- туда вязко закашлял пулемет, показались головы людей в башлыках. Над ними зама- ячила медвежья шапка Александра Слюд- кина. Не целясь, он в упор расстреливал партизан. Тяжело дыша, партизаны возвращались из оврага. Впереди них шел Кирилл Чебыкин. Он нес распятую на руках купу с белым верблюжьим воротничком. Купа лежала на снегу в кругу партизан. Глаза Гордея Баклыкова остановились « а Чебыкине, и все увидели, что Кирилл был нопрежнему молод и попрежнему в нем бурлила жизнь. Кто же мог знать, что у пустыни может быть глубокий длинный овраг? * Центральное направление первого алтай- ского партизанского полка «Степных ор- лов» вступало в первую деревню жаркой страны, где росли яблони. Это было 2 марта 1920 года. С нескрываемым ужаоом смотрели без- брежные толпы народа на полуслепых, по- раженных цингою людей. Они шли за единственным верблюдом, к горбам кото- рого был привьючен ^мертвый агитатор полка. Качалась в глазах партизан затопленная народом трибуна, качался на ней низкорос- лый, с огненной бородой человек. Это был военком 36 дивизии. Он плакал, как ребе- нок, гае скрывая своих слез. Пустыня дымилась. Глава XXXVI I I. Ущелья еще были полны грохота и неяс- ных перекликав. Со страшной высоты скре- жетали потоки камней, рушились снеговые оползни, с треском валились в бездонные прорвы живые толпы деревьев. - Казалось, тронулись горы и их косматые горбы, как табун верблюдов, раскоряченно заплясали 1в темноте. — Конец! — прохрипел Алексей Беляев, вслушиваясь в смолкающий рев гор. — Конец... Возврат в Советскую Россию был отре- зан. Красные взорвали Илийские ворота — проход через Джунгарский Алатау. — Выживает только тот, кто силен, — проговорил Беляев и склонился над Ольгой. Мрак скрадывал ее беззвучные слезы. — Мужайтесь, Ольга! Мы поднимемся еще не- сколько верст и догоним армию Анненкова. Овеянные (холодом, что плыл со сне говых вершин, они шли, поддерживая друг друга. Было темно. — Идите, Ольга, вперед, — попросил Бе- ляев, — я не знаю горных дорог. Но уже слышались отдельные голоса лю- дей и ржание. Где - то наверху плавали от- светы костров. Людской шум приближался. Попадались отставшие горстки людей. Они тоже карабкались вверх, волоча за собой узлы, плача, подгоняя лошадей. Вместе с ними густел и поднимался в в ерх мокрый листвяк. — Ух , батюшка, жарко! Возьми хоть за руку! Беляев взял Ольгу под руку. Листвяки тонули в темноте, остро чадил горный ве- реск. Спотыкаясь Ольга вывела Беляева на каменную долину. Здесь уже не было хреб- тов; тянулась тупая вершина перевала. — Вот мы, батюшка, и дома! — засмея- лась Ольга, склоняясь на плечо Беляева. Перевал горел кострами. Видно было, что армия лежала уже не- сколько часов. Бледнели палатки. Солдаты спали у костров. Груды тел виднелись у тачанок, притертых движением к обрывам. Защищаясь от ветра, Алексей и Оль га пробирались между людьми к палаткам. Там бродили и скакали пьяные офицеры. Ветер рвал ,с них фуражки, метал пламя костров, но люди ничего не замечали. — Я хочу видеть генерала Анненкова, — просил Алексей Беляев какого- то офицера. Тот стоял, опираясь на ствол дерева, и хохотал в лицо Беляеву: — Генерала? Нет генерала! Ес ть атаман. С нами бог и атаман Анненков! Понятно? Холод пополз в Беляева, но он прошел к палатке и быстро оттуда вышел, качаясь на ногах, схватившись за голову. Где - то кололись бутылки. 1На высоком камне стоял человек. Он пел, обращаясь ко всей армии, потрясая обнаженной саблей: Е г о поила, Е г о кормила Отец Вавила, Отец Вавила. Е г о поймали. Арестовали. Велели паспорт Паказа-а-ать . .. — К чорту! К чорту камни! К чорту пере- вал! Дайте мне гитару! — заревел он толпе офицеров, плясавших у костра. Человек спрыгнул с камня н, подбежав к костру, под звон гитары, заплясал, щелкая пальцами: Прощайте, други, Я уезжаю,