Сибирские огни, 1933, № 11-12

группой отступления. Иначе она закрепится, и если даже все они уйдут через хребет, за границу, — то останутся там такими же врагами и погонят с собою больше четырех тысяч мобилизованных крестьян, которые не хотят воевать. Семиречинский, вернее ве сь южно-оибирский, фронт отступает тре- мя группами. Самая сильная из них цент- ральная, там развал, а у Слюдкина офицеры к.е тряпки. Они соединятся с центральной, и тогда. .. Понимаете?.. Мы вам дадим доста- точно патронов и караван верблюдов. Обоз у вас будет вьючный. Итак, вы пойдете вОт этим направлением, — указал он, черкая .ка- рандашом карту. — Иметь в виду: Слюдкин отступает, имея огромные запасы коиоервов, му- •ки, спирта, боеприпасов, а в пустыню даже уголь везет. Он форменным об- разом ограбил город. Притом вое гонят тысячные стада скота и, проходя ау- лы, сжигают жилье. Вам не будет жилья, корма для лошадей, пищи для бойцов. Рыжий пытливо оглядел каждого. — Потом, вы должны будете сделать не четыреста, а до шестисот верст. С темного угла к столу подошел высокий мадьяр в полушубке. Он крикнул рыжему в лицо: — Тысячу, пьят тысяч верст! Понимаешь?! Баклыков тяжело положил руку на стол. — Я вам оставляю батарею, мне дайте агитатора и Михайлу Лазутина. Ефрем Кандауров харкнул на пол: — Пиши — агитатора выдать сейчас. Аги- татора, да чтоб зверь, а не человек, чтоб мишка у него, как стерва-а-а-а! Рыжий кивнул головой. — А Миньша Лазутин? — спросил Нико- лай Черданцев. — Нам другого военкома не надо. Раз мы влились в нашу геройскую Красную армию, на военкома согласны. — Без Михаилы Лазутина, — густо прогу- дел Гордей Баклыков, вставая и бряцая ту- рецкой саблей, — я полк «Степных орлов» не поведу в пустыню. Рыжий молча ел колбасу и хлеб. В комна- те стало тихо, слышалось только его смач- ное чавканье. Партизанский полк с первых же слов о переходе снежной пустыни потребовал Ми- хаила Лазутина. С самой весны его не было среди антаевских партизан. Видели его в со- лоновском бою но Лазутин ушел преследо- вать егерей и польских легионеров. Отряд долго волновался, и партизаны уже хотели итти отбивать Михайлу вооруженной силой, но их сдержали. Отсутствие Михайлы и Кузь- мы больно переживалось полком. Это были два тихих человека, за их тишиной отряд чувствовал и слышал уверенный хмык Гор- дея Баклыкова. Штаб с ожиданием смотрел на рыжего че- ловека. — Да брось ты! — возмущенно закричал командир эскадрона, бородатый человек с казачьей выправкой, — жрет ровно перед смертью. Василий Ушаков, волоча саблю, подошел к рыжему ,и спокойно сказал: — Товарищ, если ты еще будешь колбасу есть против нашего сердца, мы можем не стерпеть. За дверью послышался топот. Рыжий че ловек отворил, в темной раме двери стояли партизаны. В избу шагнул партизан в полу- шубке и зычно закричал: — Где Миньша Лазутин, наш давнишний комиссар Красной гвардии, котору мы выру- чили из-под расстрела и котора сгорела вместе с нашими товарищами красными пар- тизанами в ле сах? Где он? Он пошел вместе с нами через пожар, подожженный Аркаш- кой Слюдкиным в лесу. — С Миньшей желаем. — Вместе с им перейти пустыню! — Согласны с нашим командиром товари- щем Баклыковым. — Без Миньши Лазутина не выступать. — Не выступать ! .. — Миньшу! .. — Давнишний наш комиссар! За спиной партизана бурлили голоса, бря- цали сабли 1И винтовки. Штаб встал, ггуго подтягивая ремни. Рыжий человек задорно глянул на людей. — Мы вам дадим своего комиссара. — К чорту! — заревел Баклыков, шагая к двери. Василий Ушаков призывно махнул шап- кой: —• В Барнаул, за Миньшей! Гордей, вели грузить полк в вагоны, я сейчас паровоз раздобуду! — Сядь, — оборвал его Баклыков. Василий Ушаков сел на диван. Партизаны, ожедая Баклыкова, сняли винтовки, а ры- жий человек спокойно подошел к ним, качая головой. — Чего закачался, — спросил тот, что го- ворил о Лазутине и Красной гвардии. — Колбасы обожрался? Рыжий человек позвонил по телефону, и комната опустела. В ней остался дым и за- пах людского пота... На улице глухо шуме- ла пурга. Штаб прошел городской сквер а