Сибирские огни, 1933, № 1-2

богатство. Поле находилось под ружей- но-пулеметным огнам нашей заставы и немецких стрелков и никто не решался копать здесь картошку. Именно это по- ле Поме выбрал в • качестве вашей про- довольственной базы. Забрав мешки и лопатки, мы на 'Следующий день .отпра- вились «в охоту за картошкой», как назвал Поме наше предприятие. План моего приятеля был прост: нужно было добраться до середины поля, где бру- ствер старого 'брошенного окопа об- разовал мертвое пространство, недосту- пное для пуль. Под этим прикрытием можно было копать. Предупредив свою заставу, мы вы- ползли за .Проволоку. Наше появление на запретном иоле, среди бела дня, нем- цы /приветствовали довольно шумно. Неприятный, ехидный свист ружейных пуль заставил нас .плотно прижаться к земле. Двигаться к старому окопу нече- го было и думать, но возвращаться на- зад с пустыми руками тоже не хотелось. Медленно, ие о'трываясь .от .земли, мы вое же добрались до первой картофель- ной гряды, и могда немцам .наскучило стрелять впустую, мы осторожно, ста- раясь не поднимать локтей над уровнем клумб, наполнили вещевые мешки круп- ной картошкой. Роскошный картофель- рый пир в окопах увенчал наше смелое предприятие. Налеты на картофельное поле мы по- вторили затем еще несколько раз, но желающих последовать нашему приме- ру почему-то ие находилось. До 'чего же дешева была тогда жизнь в наших глазах! Керенский совершил большую глу- пость. Солдаты 1 Петроградского пуле- метного полка, расформированного за июльское восстание в Питере, были по- •<уганы в наказанье на фронт. Появились эти солдаты и на румынском фронте и у нас в дивизии. Отправка солдат-боль- шевиков на фронт, после провала июнь- ского наступления, была одной из глу- пейших глупостей Временного прави- тельства. Получился Тришиин кафтан в полити- ке. Законопачивая трещины своего .по- ложения в Питере, Керенский собствен- ными руками заживо похоронил остат- ки своего влияния на фронте. В нашей роте несколько дней готови- лись к встрече пулеметчиков. Офицер бросили 'свой преферанс и железку усиленно накачивали солдат: «Больц В1ики — враги народа... Большевики пр датели... Большевики не .иначе, -как по купленные немецкие шпионы, больц вими — разбойники. Большевики, боа шеиими, большевики»... Офицеры добились своего. Рота истр тила питерцев в штыии. .Их было чет. ре человека у нас. Первый день oi держались замкнутой мучкой, не о-ва чали на едкие замечания ретивых унт ров. Но офицеры пересолили в сэо< агитации. Живые большевики оказали вовсе не страшными и не похожими и на разбойников, ни на шпионов. Оби новенные рабочие и крестьянские паря которые крепко знают, чего хотят. Л воажшебности быстро и незаметно ра таял на второй же день, и рота жад! слушала рассказы пулеметчиков о о бытиях в Питере, о лозунгах болыпев ков и Политике десяти министров-каи талистов. Особенно полюбился нам один i вновь прибывших, Петр Ефимов. В а статной фигуре и серьезном лице бы; столько уверенности, задора и энерги что каждое его слово — резмое и влас ное — как бы вклеивалось в мозг, б дило мысли, заставляло 'крепко дума! — Так ты говоришь, что большей ми — за народ? — в десятый раз спр шивал Бфимюва маленький солдата которого я когда-то напугал ааоим см хам. — Мы — за народ. — Ефимов по черкнул «мы». — И эти самые, эсеры, за народ, г варят? — За народ!?.. Они за народ,, у кои рых по пузу золотая цепка болтаете Министр Терещенко (миллионер, a of у него хвост лижут, твои эсеры. —• А Ленин как? — Что Ленин? Это, брат, челОБЕ ищи — не найдешь. — Ну уж, — недоверчиво протяч маленький солдатик. — А как же он ерманцев побывал? — Тьфу ты, дурень, десятый непс ный! Говорил же я тебе, что он заграЕ цей жил, в э-ми-гра-ци-и, понял? От цг окой казенной квартиры прятался. —• А кто он сам .будет, из каковаи сам-от?