Сибирские огни, 1933, № 1-2

сроку дал ИОСТОШ1Ч проклятый. Значит, иа себя (вся надежда. ,До полночи на течке 'валялся, всяко прикидывал -и решил: нервым-наперво к отцу пошел, за глотку взял его. — Как есть, говорю, ты снохач -и -мироед и на родного сына не 'поглядел, то пока- зывай, говорю, где деньги спрятал, а то придушу и греха мне не будет. — Струхнул старик, отдал деньги, около тысячи 'было, и ничего на сказал, а я от него прямым сообщением к Василь ВаюйльИчу. Захожу в горницу. Вижу, обомлел ры- жий чорт, как увидел меня, а сам я виду никакого не подаю. — Здраете, говорю, Василь Васильич, как бог помогает? — Ничего, говорит, Мигрий Савельич и помаленьку, — а сам глазами шныр-шныр во все 'стороны, как бы удрать. Со страху и, по имя-отече- ству назвал, а досель иначе, как Мить- кой, не называл. —• Слыхал я, говорю, квас у тебя знатный, не поднесешь ли гостю незван- ГОМ'У ковшик? — Отчего, говорит, не поднести, у меня и получше квасу чего найдется, — и наливает (мне ковш сам'огону. А ковш тяжо-лый, медный, с двумя ручками. Не- сет он ковш, у -самого руки дрожат, са- могон по иолу плещет. Глотнул я ра- зок, — крепкий у 'тебя квас, говорю, только не угодил ты мне, Вааиль Ва- сильич. Ты мне Такой квас дай, каким жену -мою законную потчевал, — и хррр- я-ясь его ковшом то; лысине. Упал он, юшкой обливается, а я вышел на двор, дверь запер и подпалил поганое место, благо трактир на -отлете стоял и не бо- ялся я мужиков Огнем обидеть. А на утро забрал я -Мелашку с сосунком и в город подалая. 'Пристроил eq к добрым людям, день- ги вое до грошика отдал, а сам — в ар- мию, и что теперь с ней, не знаю. Тоска режущим обручем сжимает сердце. Казарменный Двор давно опус- гел, и я вое сижу на сыроватой земле и бездумно всматриваюсь в потухшее, -сле- ше небо. — Андрюшка, ты? A тебя давно ищу, -— слышу я 1в темноте голос Ио- зифа. —- Давай пойдем. — Куда? — спрашиваю я. Мине лень нэинуться -с места. — Пойдем, пойдем, — н-етерпеливо говорит Иосиф и нащупывает в темно- те мою руку. — Пойдем, — властно до- бавляет он, — там много наших. Я покорно встаю и иду за Иосифом.- Он ведет меня по каким-то мрачным- пе- реулкам,. мимо развалин и наполненных протухшей водой канав и, наконец, о-с- танавливаемга у низких ворот, из-за ко- торых доносится неясный гул одержан- ных голосов. — Здесь это. ' Мы входим в небольшой двор, ого- роженный полусгнившим плетнем и ко- лючей проволокой. Когда глаз привы- кает к темноте, я вижу в глубине дво-ра небольшой домик -с крыльцом и около него кучку ваших солдат. Они курят и тихонько пересмеиваются и перебрасы- ваются 'словами, а некоторые часто вста- ют и пробуют взгЛянуть в чуть светя- щееся, занавешенное дырявой тряпкой окно. — Что здесь такое? — тревожно спрашиваю я Иосифа. — Куда ты маня завел? — уже громко переспрашиваю я. — Не кричи, — тискает мне руку Ио- сиф. — Под патруль подведешь. Дейка здесь... За рубль... Дверь время от времени открывается, из домика воровато шмыгает темная фигура и, не задерживаясь, -идет к во- ротам. Место ушедшего занимает дру- гой. О ,чем говорят эти темные фигуры во дворе? — Нынче урожай хороший у нас, да убирать некому... Война!.. — ...Брат'енник пишет, страсть какал в городах голодовка... — А я ему: «никак нет, ваше благо- родие, не сп-ал»... Будничные разговоры перед буднич- ным делом? Или маскировка внутренне- го смятения? — -Иди, — толкает меня кто-то. Хлесткой пощечиной звучит это при- глашение в моем мозгу. Я выбегаю со двора. Меня догоняют оСт-ры-е, как бич, -слова: — Следующий... следующий!.. Я сижу в библиотеку и разбираю- лис- товку на английском языке, переданную нам американской делегацией. Листов- ка имеет русский перевод, но перевод