Сибирские огни, 1933, № 1-2

дерню, и я поэтому с ними, я им все от- даю, что имею. Нас много, Андрюшень- ка, ой как много и мы можем весь мир перевернуть до гуры ногами 1 . Мир нач- нет новую жизнь без палачей, без быд- ла и без панов. — Ты красиво мечтаешь, Фрося. — Это будет так, коханный мой, — страстно говорит она, — это будет так. Мы сильны, мы молоды, мы перестроим этот негодный мир, где фабричная тру- ба, солдатская казарма и винопожа указывают путь рабочему человеку от колыски' до могилы. Мы уничтожим тюрьмы, мы взорвем казармы и постро- им красивые белые дворцы, где люди забудут, что такое горе. В солнечных домах из стекла и мрамора люди будут радостно трудиться и забудут, что ког- дато панский каньчук 3 насильно гнал их на тяжелый беспросветный труд. Ты зна- ешь, где самое большое зло в мире? — Оно в дворцах богатых и охраняется ко- стлявой смертью. Мы уничтожим богат- ство и уничтожим бедность и тогда мир станет другим... Мир станет другим!... И счастливая счастьем будущего, она вдруг загорается, моя маленькая женщи- на, и вся приникает к моим губам. «Будь она проклята, война», — говорит Фро- ся и вся приникает ко мне. «Будь они прокляты, убийцы», — говорит Фрося и окутывает меня дурманной волной черных волос. Наши тела сливаются, на- ши руки смыкаются в огненном кольце об'ятий. Я в угаре. Фрося научила меня любви и ненависти. И л узнал острое жало тос- ки. Я должен уехать. Фрося требует, чтобы я уехал. Хорошо. Я вырву свое сердце, Фрося, чтобы не думать о тебе. Я брошу свое сердце, Фрося, в костер, который ты, маленкая ,женщина из Поль- ши, разожгла. Я помню твои поцелуи, Фрося, убедительные, как слова мудре- ца. Я помню твои слова, пламенные, как поцелуи, маленькая жертва войны, взяв- шая в руки заступ, чтобы похоронить войну. Итак, решено. Я уезжаю вместе с Иосифом из этого города, где я впер- 1 Вверх ногами 3 Колыбель 3 Хозяйский кнут вые познал сладость женской ласки и где я «первые оочувствсовал кровавый ужас кровью позолоченной войны. 'Ос- таваться здесь дольше —• опасно. 'Иосиф заразил меня щемящим страхом перед вшивыми окопами. Фрося, ' потерявшая в войне свое прошлое, ищет во м н свое будущее, где не будет войн и бо- гачей. В короткие перерывы 'ночной работы я вытираю свое мокрое от нота тело, , выхожу на дв'Ор и подставляю мороз- ной Ночи разгоряченное лицо. Я думаю о Фросе. Откуда у этой маленькой лод- зинской работницы столько внутренней силы? Кто научил ее этой гневной 'стра- сти? Годы ли нищего прозябания в безсолнечных фабричных кварталах Лод- зи? Искрошенный ли жерновами войны муж? Потерянная ли в безалаберном страдании беженства семья? Сегоднй последняя ночь моей работы. Завтра Иосиф достает «липы» 1 и мн едем На юг, на Украину. Фрося почему- то уверена, что там легче избежать мо- билизации на фронт и что там больше сухого пороха для взрыва. Я ловлю себя на том, Что я думаю мыслями Фроси, говорю ее словами и живу ее желания- ми. Не «слишком ли? Где моя мужская гордость? И я сам отвечаю себе: — кет у тебя мужской гордости. Был ты наив- ным мечтателем, прикованным к книжке и к пылающим речам пекарни, и все твои мечты разлетелись перед Фросиной правдой. Иосиф хорошо предсказал, она научила меня дышать. Ритмичный стук колес на стыках рельс баюкает меня. Сквозь дремоту я слышу говор незнакомых мне людей. Зацепкой памяти хватаюсь я за ночь минувшую. И горечь расставанья ядом сладким раз- жигает кровь. Неужто кончено? Яркой молнией мелькнула женщина на темном небосводе моей жизни. Мелькнула — и пропала. И гуще тьма кругом. Ну что же! Пр'обьем себе дорогу во тьме. Ведь молнией путь мой обозначен. Высадились мы в Харькове. Весь наш багаж помещался у Иосифа под мыш- кой. Город незнаком ни мне, ни ему Куда итти? Не будешь же в декабре но- чевать на улице. — Куда подагг^ся? — А очень строе- 1 Фальшивые 'документы