Сибирские огни, 1933, № 1-2

личные планки провел... Премирован на три сотни. ' — «...я был в партии с 1917 по 1920 год, но механически выбыл по случаю семейных обстоятельств»... — Какие дела-то! — развел руками Пыхов. — Ба! Да то ли еще делается на ма- лых печах! Слушь-ка! ...«в настоящее 'время советская страна находится в таком трудном и временном затруднении и я, рабочий Кондратов, мо- гу оставаться беспартийным? Нет. Не надо старику (бросать свое, задуманное, а оно зашло в голову с 1905 года. Про- шу не обижать старика и прошу при- нять меня в первую шеренгу и чем могу я буду помогать». Подпись. Вопросы бу- дут/ — Как товарищ Кондратов насчет выпивки. — Просим объяснить семейную причи- ну! Пыхову не сгоялось на одном месте, и он нетерпеливо протискался к выхо- ду. У двери он с любопытством провел' ладонью по свежей краске стены, — сколько в цеху перемен! В коридоре он заметил пожелтевший листок старого приказа и стал читать его, напряженно шевеля губами. По при- казу выходило, что рабочий печи № 6 Пимен Жухов получает квалификацию второго подручного и премируется промтоварами. Пыхов оглянулся по сторонам. В кори- доре 'никого не было. Только на подо- коннике нахохлилась крупная фигура Копченого. —• Друг, здраствуй-ка, — обрадовался ему Пыков. — Уж не про Жука ли пи- сано? Копченый поднял на Пыхова отяже- левшие глаза: — Про него «Жук» не скажи теперь. Обидится. Вознесли. Пыхов понимающе улыбнулся, вынул кисет и насыпал Копченому отборной крымской махорки. 'Они докуривали толстые цьггарки, когда дверь красного уголка широко ра- спахнулась, и Пимен с обнаженной голо- вой стал опускаться по лестнице. — Как от Обедни выходишь, — под- нялся ему навстречу Копченый. Пимен торопливо натянул кепку и су- нул руку Пыхову. Они втроем спусти- лись во двор. Молча обошли пыхтевший кран и широко зашагали по скользким шпалам. Дед Пыхов что-то бормотал се- бе под нос, Копченый неясно вздыхал и размахивал длинными руками. У проходной будки Копченый остано- вился. Пимен взглянул на него выжида- юще. \ — Чем я хуже тебя? Иль судьба та- кая, — не пойму... — глухо сказал Коп- ченый. — Кто тебе мешает? Ты сам себе ме- шаешь. * | ! ' j Копченый .взмахнул большой, темной ладонью: — Довольно болтать. Документ на- пишешь мне, Пимен, а? Сам я — мало грамотный. Желает, мол, первый под- ручный, Митрий Груздев в главных греб цах сидеть, чтобы лодка зря не кача- лась. — Ты чего это, Митя, — голос у Пи- мена сорвался, — взаправду? — Застегнись ты! Лешак! — закри- чал Пьгхов на Копченого. — Это тебе не Крым. Без малого — ,зима. Копченый потрогал полы своего рас- пахнутого пиджака, повертел 'пугови- цы, но так и не застегнулся. — Про кузнецкие печи тоже напиши: чтобы везде такие печи поставили, что- бы никаких «Копченых» больше и в за- веденьи не было. А что до кристианст- ва, так... Копченый запнулся, помолчал и мах- нул рукой. — Напиши: пока не знает, мол, как землю от себя отрешить. А все таюи же- лает, мол, за себя бороться. Они медленно поднялись на мост. Пи мен откашлялся и вытащил трубку: —• Ну, с'ездил, .дед, на море? — И-и! — встрепетнулся Пыхов.—По- езд как рванул, крутой поворот, а оно, море, и пыхнуло и открылось. Сине-е, краю нет, до небес разлилось. Они вошли в темную улицу Слободы. —• Камушки в море лежат круглые,— тихо прибавил Пыхов, — волна их ли- жет,' перевертывает, опять лижет. А звез- ды там большие, ятные, — руку поды- ми и достанешь. Пимен, а за ним и Копченый невольно подняли головы. Они увидели спокой- ный шатер неба. На нем тлели неяркие звезды севера.