Сибирские огни, 1933, № 1-2

под прилипшей рубахой круто ходили лопатки. — Ло-омик! — заорал Гарцев, оттал- кивая инженера и мастера. Растопырив худые, ревматические коленки, Гарцев взмахнул ломом. Шершнев выхватил у подручного кувалду и опустил ее, кряк- нув как мясник. Лом лениво подался. Еще несколько ударов, и лом пошел податливо, как в густое тесто. — Давай обратно! Лом покатился по полу, в жолоб бры- знула малиновая струйка металла. Сталевар и мастер через жолоб об- менялись острыми взглядами: никакого сияния, никакой искры! Металл течет немощной вялой струйкой. Всякому ста- рому металлургу остается только посме- яться: ковш поднесли большой, а бра- га капает по капле! Провал, провал! Руки у Гарцева тяжело опущены, он оглядывается по-волчьи. Сколько людей сбежалось к его печи! Вся канава, кон- торщики, какая-то бестолковая экскур- сии подоспела и толчется в сторонке. Тут и широкоплечий Пимен и нарядный Пыхов. А наверху — лица крановщиков, желтые, как груши... — Разверни там... — стихшим голо- сом говорит мастер. Положение безнадежно. Мастер весь как-то смяк, опустился. Шершнев, устало заплетая ноги, по- нес приказание мастера к устью печи. Печь бессильно открыла пасть. Обож- женная девятка грубо проталкивала сталь к выходу: нужно спасать печь. У отверстия тишина стала зловещей. Дед Пыхов вдруг схватил лом и, высо- ко подняв плечи, стал яростно долбить отверстие. Полы нового его пиджака хлестали о пыльный жолоб. — Довольно, дед, — сурово прокри- чал мастер, — без-толку. — Господи! — жалобно 'крикнул Пы- хов и уронил на пол ломик. Мастер помахал крановщику вялой ладошкой. Ковш, едва запачканный ме- таллом, пополз прочь. В полной тиши- не ковш медлительно запрокинулся, и из его черного нутра тяжело шлепну- лась полуостывшая, пунцовая ошметка металла. Среди экскурсантов послышал- ся испуганный женский крик. Ошметка расползлась по земле, сочная как кровь. Кровавая 'струя ниспадала из жолоба © яму. —- Земли! — коротко крикнул мастер. Это было окончательное признание про- вала: металл, брошенный в яму, завали- вался землей. Люди поднимали лопаты хмуро, как настоящие могильщики. Начальник цеха, ссутулившись, по- шел по корпусу. Шершнев тяжело нава- ливался на лопату, по его роспиленно- му лицу стекали мутные струи пота. Пы- хов растерянно шаркал ладонью о за- пачканную полу пиджака. Инженер смо- трел в авою Книжечку, насупив светлые брови. . * Только Жук хлопотливо шмыгал от устья печи к жолобу. — Ваоса напала, - сердито .сказал про него Копченый. Жук, наконец, установился, поднял в раздумьи брови и сунулся к 'сталевару - — -Слышь, Егорыч, перегрели мы ван- ну. Едкая она, кирпич раз'ела... Инженер живо повернулся к Жуку: — Вы думаете — перегрев? — Чено он думает, — осторожно вста - вил Гарцев. — Он малограмотный. — Благородная сталь, говорю. Ей и тепло другое, номяпше... — совсем ти- хо закончил Жук. Инженер пристально на него взглянул и что-то записал в .своей .книжечке. Жук робко закашлял. Пимен и Гарцев 'вместе подымались то п чугунной лесенке. — Размахнулись, елки зеленые... — глухо захихикал Гарцев, — Зо-олото! Вон оно золото, — в яме. — Матвей, секретарь-то, новое сове- щание накручивает, — торопливо, слов но оправдываясь, проговорил Пимен. — Из совещания крестовину не со- гнешь. Они встали у перил, подставив ветру воспаленные лица. Гарцев вдруг мелко, оообенно покашлял. Взгляды стариков встретились. — Выпить бы. А? — Гарцев ворова- то отвернулся. Пимен молчал. Большие глаза его тоскливо темнели. — Жук, — негромко позвал Гарцев.— Сходи... пол-литровочку, милай! Жук почему-то медлил, грязные руб- левки повисли в 'воздухе. Пимем глядел в сторону.